Никто и звать никак

Нашлись еще две съедобные травы, одну можно было заваривать, как чай. Вторую Дик добавлял в суп как приправу. Она и по вкусу, и резными листиками, напоминала петрушку. Еще я, сама, нашла дикий чеснок! Он был слишком молодой, головок не было, но листья я ела, хотя Дик от них морщился и отворачивался. Есть чеснок я старалась только утром — чтобы не дышать на Дика по вечерам…

Первую рыбину мы поймали почти случайно. Немного рано вышли из леса потому, что руки и ткань для травы были уже полны. В этот раз мы несли две срезки грибов, я радовалась, что наши запасы в дорогу пополняются. Из любопытства я, пару дней назад, бросила в котелок несколько штучек сушеных грибных пластинок. Они отлично сварились и, практически, не отличались по вкусу от свежих. Разве что были чуть плотнее.

Так что пока есть трава — грибы нужно использовать по минимуму. Что возможно — нужно сушить. Об этом я и говорила Дику, а он согласно кивал головой. Мы шли вдоль обрыва, когда он резко схватил меня за руку…

Я не понимала, куда он показывает, на что? Он тыкал рукой вниз, но там — только море и, такой же как наш, каменистый кусочек пляжа. Ни корабля, ничего другого! Да и тыкает он не в море, а в пляж! Наконец я увидела — рыбина! Огромная рыбина плескалась у самого берега. И уплыть, кажется, не могла — от моря ее отгораживали крупные камни. Но, тогда как она попала в это место?

Спуск нашли быстро, хотя он и был круче и опаснее, чем спуск к нашей пещере. Отгороженный кусочек моря был совсем мал и мелок, метра три на пять, и глубиной меньше метра. Но поймать эту скользкую заразу получилось не сразу! Мы оба вымокли, но она раз за разом выскальзывала из рук. Наконец Дик сообразил, что руками мы её не поймаем, хотя он и успел дважды попасть в нее ножом. У рыбы была розоватая кровь. Он вытряхнул на камень всю траву и грибы и просто накинул на рыбину ткань. Первый раз она выскользнула, но во второй, когда он кинул мокрую ткань перед ее мордой, мы, таки, выволокли ее на берег! Большая, килограмма на четыре, а то и пять — не меньше! Не слишком длинная, но — толстая. Дик оглушил ее камнем. Это была слишком ценная добыча, чтобы просто отрезать голову. Рыбу, завернутую в тряпку, Дик нес сам. Взобравшись на обрыв, я встала на колени и он протянул мне связанный кожаным шнурком сверток. Грибы и траву пришлось бросить там. Я возвратилась за ними через час, с новой тряпкой и еле втянула не тяжелый, но неудобный тюк на верх.

Потрошил Дик рыбину сам, меня слегка оттолкнул. Ну, может в его местности так принято — добычу разделывает охотник? Я не возражала. Возиться с рыбой я не любила еще и в том мире. Одно дело — готовить филе, другое — перепачкаться чешуей и кишками… Не больно-то и хотелось! Но я сообразила, что мне нужно делать. Я пошла вдоль берега искать подходящий камень. Мне нужен был плоский, как сковородка.

Вечером был пир. Вкус рыбы описать просто невозможно! У нее было темное, цветом почти как старая говядина, мясо, нежное и жирное. В котелке мы сварили голову и хвост, приправили крупой и травой. И два больших куска запекли у костра на камне. К ним, вместо лимона, я добавила листья кислой травки… Ощущение сытости и благостный взгляд на мир поселились в моей душе. Как мало, на самом-то деле, нужно для того, чтобы почувствовать себя счастливой…

Остальную часть филе Дик нарезал на тонкие пластины и мы развесили их сушиться. В тени, на сквозняке. На солнце любой жир начинает разлагаться, это испортит нашу добычу. А так она просохнет и будет подспорьем на пути.

Дни тянулись медленные и тягучие, как сахарная карамель. Я немного загорела и поправилась. Понимала, что скоро нам в путь, но было так жаль покидать насиженное и безопасное место!

Вечерами я пробовала задавать Дику вопросы, но это было сложно, я не всегда понимала, что нужно спросить. За все время я точно выяснила только одно — в город заходить нельзя! Мы постараемся украсть продуктов, но только ночью. И обойдем его по лесу. Наш путь лежит дальше.

Вечером Дик начертил на мокром песке пять параллельных линий. Потом ткнул пальцем в грудь мне, себе, и показал рукой в даль.

Счет на местном я знала до двадцати. Никто меня не учил специально, разумеется, но я запоминала, когда называли цифры. Команды типа «подай трех кур», «очисти десять яиц» и так далее научили. Но я не знала, как сказать некоторые цифры.

Так что я растопырила пятерню и спросила:

— Через столько дней мы идем?

Утвердительный кивок.

Возможно, мы бы и пошли через пять дней, но в той же ловушке, прямо на следующий день, Дик обнаружил еще одну рыбину. Даже больше, чем первая. Мы выловили ее, и, когда тащили к себе, почти на самом верху, у него из-под ног выломался камень. Я уже стояла на обрыве на коленях и тянула рыбину на себя, когда он нелепо взмахнув руками, упал и покатился в низ. Вслед за ним побежала мелкая лавина камушков.