Никто из нас не выйдет отсюда живым

Это была типичная сцена. Джим был способен на нежность и жестокость с интервалом всего в несколько минут. Для некоторых он становился этаким “ласковым плюшевым медведем”.

Всех он уверял в любви, и это была правда момента. Но в отношении многих, включая Памелу, эти заверения выдерживали испытание на прочность.

Чтобы загладить вину, Джим сказал Памеле, что возьмёт её с собой в Лас-Вегас – вместе с Бобом Гавером и его подружкой. Гавер был автором грубого, но сильного стодолларового смешного романа “Непонимание” о наивном белом студенте колледжа и о недоверчивой и очень меланхоличной чёрной проститутке. У Гавера был контракт с “New York Times Magazine” о написании рассказа, в котором он должен был изобразить Джима творением кукольников Маккиавелианского Голливуда. Когда же он настоял на том, чтобы Джим появился там собственной персоной, его убрали из рассказа, но к тому времени эти двое успели стать приятелями, разделяя любовь к книгам, женщинами алкоголю. Одно время Гавер жил в Вегасе, и он сказал Джиму, что хотел бы показать ему неизвестную туристам сторону жизни города. Как и следовало ожидать, однако, Джим с Памелой поссорились, и Джим уехал в Вегас без неё.

Джим и другие вышли из машины Гавера, остановившейся на пустынном месте в вечернюю жару, и мельком взглянули на шатёр ночного клуба: “Pussy Cat a Go Go Presents Stark Naked and the Car Thieves”. Джим засмеялся и с важным видом прошествовал через автостоянку. Он пил с полудня, а сейчас было около десяти часов. Он оглянулся на свою компанию и, поднеся пальцы к губам, сделал шумную затяжку из воображаемой сигареты с марихуаной.

Хочешь ударить? – спросил он.

Охранник сделал шаг назад, как бы отталкиваясь, затем прыгнул вперёд, одновременно вытаскивая дубинку.

Эй, подождите! – вышел вперёд один из приятелей Джима, протестуя.

Охранник опустил дубинку на ближайший череп, затем повернулся и ударил Джима. Джим, казалось, больше удивился, чем обиделся, хотя кровь стекала по щеке, а охранник снова бил его.

Вскоре приехала полиция и забрала Джима и Гавера – двоих с самыми длинными волосами, сделав чёрно-белые фотографии в фас и в профиль.

Куриное дерьмо, – сказал Джим шёпотом и снова сел спокойно.

Куриное дерьмо, – он повысил голос и снова смолк.

Свинья, – сказал он.

Свинья, – снова громко.

Куринодерьмовая свинья.

Полицейские, сидевшие впереди, не обращали внимания на язвительные замечания Джима, а Гавер пытался заставить его замолчать.

Нет, парень, – сказал Джим, – это проверка на мужество.

Боб был задержан за пьянство в общественном месте, а Джим – за то же самое плюс бродяжничество и отсутствие документов, удостоверяющих личность. Как обычно, у него в карманах не было ничего, кроме кредитной карточки.

– Эй, кого вы там привели, – спросил один из полицейских в тюрьме, когда Джима и Боба ввели внутрь, – пару девчонок?

Эй, парень, глянь на эти волосы. Ха-ха.

Думаю, эти прекрасные создания должны раздеться, чтобы мы могли с уверенностью сказать, какого они пола – ты это имеешь в виду?

Боба и Джима заставили раздеться, после регистрации разрешили одеться и поместили в камеру. Ограждения её доставали до шестиметрового потолка, и, когда дверь за ними закрылась, Джим вскарабкался, как обезьяна, наверх клетки, чтобы заглянуть в соседнюю комнату к полицейским.

Эй, Боб, – позвал он, – не правда ли, они – самые отвратительные motherfuckers, которых ты когда -либо видел?

Джим засмеялся:

Ах-хи-хи-хи-хи-хи…

Один из полицейских подошёл к стене и посмотрел наверх.

Я уйду в полночь, как и тогда, когда у нас был концерт. Только ты и я в комнате. Загляните позже… дорогие мои.

За пять минут до полуночи Джим выкинул ещё какую-то штуку, когда друзья Боба вытащили их оттуда, и Джим продолжил гулянку.

Это – также типичная сцена. В первые месяцы 1968-го года пьянство Джима быстро усиливалось, и это тревожило остальных “Doors”. В традиции Дилана Томаса и Брендана Бихана Джим стал не просто Мифически Пьяным, но Ежедневным Мифически Пьяным.

На вечеринке в доме певца Джона Дэвидсона Джим пил вместе с Дженис Джоплин. Пол Ротшильд вспоминает, как они стояли, положив руки на плечи друг другу: “Мистер и Миссис Рок -н-ролл”. Но тогда намерения у Джима были другие: он схватил Дженис за волосы и потянул её голову к своей промежности, пытаясь там удержать. В конце концов она вырвалась и в слезах убежала в ванную комнату. Джима запихнули в машину. Дженис побежала за ним. Она настигла его уже в машине и принялась бить по голове бутылкой из под “Южного комфорта”. Джим смеялся, когда их растаскивали.

В Нью-Йорке, на “Scene”, Джим споткнулся и опрокинул на колени Дженис стол с напитками, затем, двигаясь в такт музыке, нагнулся к сцене и там упал на колени, сжав в горячем слепом объятии ноги Джими Хендрикса.

Вернувшись в Лос-Анджелес, в “Barney’s Beanery”, он стал спорить со своим приятелем Томом Бэйкером. В фильме, сделанном совместно с Энди Уорхолом, Том появился голым, и теперь он дразнил Джима.

Наконец-то я сделал это, – говорил он.

Джим был пьян, и он потянулся к своей ширинке.