Никто кроме нас 2

Остатки ночи Андрей проворочался на узкой, короткой тахте. Немилосердно колола в бок, торчащая из под разорванной обшивки пружина, одолевали "неуютные" мысли. Нет, собственно о своей будущей судьбе и военной карьере он беспокоился мало. Перевод в контрразведку и скорую вероятность получения новых, скорее всего весьма опасных заданий, воспринимал довольно спокойно, даже с некоторым удовлетворением. Да очень не хотелось расставаться со своей ротой, которую считал практически своей семьей, своим домом. Но с другой стороны, дела переданы в надежные руки, в том, что взводный Береза справится, он ни капли не сомневался. Кроме того работая в контрразведке он надеялся наконец, что сможет применить доставшиеся ему из прошлого-будущего навыки оперативной работы и соответственно принести больше пользы. Был еще один немаловажный фактор, если он переведен в СМЕРШ о котором в будущем, столько писали и правды и вымысла, значит, проверка пройдена успешно. А в том, что эта проверка проводилась серьезно и вдумчиво, сомневаться не приходится, уж больно солидная организация.

Волновал другой вопрос. Получил ли Сталин посланную ему зимой этого года ученическую тетрадь исписанную мелким, убористым почерком? По крайней мере, в цепочке событий произошедших на фронте весной, летом и осенью сорок третьего года никаких серьезных разночтений со знакомой Карасеву историей не прослеживалось. Война шла своим чередом, и оставалось только надеяться, что его личное вмешательство послужит тем маленьким толчком, котрый поможет приблизить такую долгожданную победу.

Глава 2

- Тах - тах - тах - затвор пистолета выбросил очередной блестящий цилиндрик стреляной гильзы и застыл в крайнем заднем положении.

- Упражнение закончил - Карсев поднялся на ноги, выщелкнув опустевшую обойму, продемонстрировал инструктору оружие.

- Неполохо - скупо похвалил сухощавый, подтянутый майор и оторвав бинокль от глаз, коротко распорядился - Малышев, на огневой рубеж!

Клацнув затворной задержкой и убрав ТТ в кобуру, Андрей принялся приводить в порядок форму, одновременно следя за тем, как капитан стреляет, прыгает, падает и кувыркается с непостижимой для его массивной комплекции ловкостью.

Вторая неделя обучения подходит к концу. Рукопашный бой, "стрелковка", оперативная работа, тренировки и занятия меняли друг друга, заполняя без остатка похожие один на другой дни, а иногда и ночи. Но самым тяжелым, пожалуй, было то, что каждый вечер после всей этой изнуряющей суеты и беготни, прошедшим огонь и воду офицерам - фронтовикам приходилось, засыпая и клюя носами, склонять и спрягать немецкие глаголы, зазубривать предлоги и артикли, потеть над переводами страниц из книг и статей из газет и журналов.

Началось все на следующий вечер после прибытия группы на базу подготовки СМЕРШ в Кубинку.

- Гутен таг геноссен. Их хайсе - Елена Андреевна Еремеева - представилась вошедшая в учебный класс высокая, стройная, моложавая женщина за сорок, с капитанскими погонами на аккуратно отглаженной гимнастерке - я буду обучать вас немецкому языку. Понимаю, что за отведенный для занятий срок многого мы с вами не достигнем. Но, во-первых, насколько мне известно, из ваших анкет, некоторые основы вам заложены еще в школе, а во-вторых, такая задача перед нами и не стоит, мне необходимо, чтобы вы смогли хотя-бы в общих чертах воспринимать и понимать беглую немецкую речь, читать и переводить тексты. А сейчас приступим. Прошу вашего внимания...

Повторяя за капитаном Еремеевой глаголы и существительные на довольно корявом языке Гете, Шиллера и Маркса с Энгельсом, Андрей судорожно пытался вспомнить, где он уже видел эти тонкие черты лица и синие, выразительные глаза.

Сомнения разрешились, когда после занятий Елена Андреевна сама окликнула его: "Товарищ Карасев! Задержитесь на пару минут".

- Есть задержаться на пару минут. Слушаю вас товарищ капитан.

- Андрей Николаевич, у меня к вам вопрос, несколько личного характера - глаза женщины смотрели с какой-то затаенной надеждой и тревогой - мне сказали, что в начале войны вы служили во Владимиро-Волынском погранотряде?

- Так точно.

- Скажите, а фамилия Еремеев ни о чем вам не говорит? Илья Еремеев. Он был вашим одногодкой.

- Это ваш сын?

- Да. Нам сообщили, о его гибели, но ни места, ни обстоятельств узнать мы так и не смогли.

- Двадцать третьего июня - глухо, не глядя собеседнице в глаза начал рассказывать Андрей - в нескольких километрах к востоку от Кшечува. Мы выходили из окружения...

Воспоминания более чем двухлетней давности нахлынули волной, снова пронеслись перед глазами, восстановив в памяти все события того злосчастного дня в мельчайших подробностях.

- Понимаете... Илья, он сам вызвался. Добровольцем.... Мы должны были наладить связь, пробраться к своим... . Попали под обстрел - непослушные слова словно царапали внезапно пересохшее горло, чтобы вытолкнуть их приходилось прилагать неимоверное усилие - в общем, когда ... дотащил... Он был уже мертвым. Там и похоронили. Вы простите меня. Если сможете.