Никто, кроме нас

Впрочем, это в данный момент было не важно, куда больше Скотча занимало другое обстоятельство. А именно — бласт в руке Унве.

Распрямившись, будто пружина, Скотч прыгнул. Он был готов к этому прыжку, он начал к нему готовиться еще там, в отстоящей от точки старта и финиша на мегаметры и световые годы студии. И поэтому он успел.

У Скотча и впрямь не было оружия — только древний ручной бласт с надписью «Смерть или слава» на рукоятке да вибронож. С самой Табаски Скотч никогда и никуда не ходил без ножа — даже в уборную. И сейчас верный и любимый SpyderEdge удобно лежал в ладони, а чуть изогнутое и зазубренное, словно коготь гигантского насекомого, лезвие было готово кромсать все, что попадет под руку.

Например, жесткий экзоскелет шат-тсура. В самом деле, не стрелять же в такого ценного пленника из бласта! А вот малость подпортить шкурку, то бишь экзоскелет…

Унве заорал и уронил бласт, так и не выстрелив, когда Скотч располосовал ему правую кисть.

— На пол, руки за голову! — рявкнул Скотч на интере, окончательно срывая голос. И, не выдержав, отвесил императору безжалостный подзатыльник.

Унве привык не подчиняться командам, а отдавать их, поэтому он не выполнил приказ так быстро, как хотелось бы похитителям. Но на полу все равно оказался мигом — рука у Скотча была тяжелая.

— Фаза два! — прошел сигнал Линейного. Корабли с группами наведения торопливо уходили за барьер. Пустую космостанцию, где оборудовали стартово-финишную площадку группы захвата, медленно втягивал в грузовой трюм малый атмосферный крейсер «Огастес Флинн» под командованием адмирала Дмитрия Фисуненко.

Потрясенная галактика замерла у видеостолбов и эс-ви экранов, не зная, верить в случившееся или не верить, действительно империя лишилась головы или же это какая-то непонятная мистификация.

На миры шат-тсуров и оаонс немедленно начали трансляцию агитационных роликов с призывами к капитуляции. Союзные силы получили приказ атаковать Багуту и Тсурру — на этот раз всерьез, а не для отвода глаз.

Астероид Роя вместе с немногими оставшимися скаутами, так ничего и не предприняв, исчез.

Только Скотч ничего этого еще не знал. Он, как и вся группа захвата, знал лишь одно: они выполнили миссию, после чего началась фаза два.

— Кого-нибудь задело? — спросил Скотч, глядя на свою гвардию.

— Меня, — виновато держась за предплечье, сообщил Мистер Литтл. — Опять в руку! В ту же, представляешь?

— Везет тебе, — проворчал Скотч. — Жить будешь?

— А то!

Послышался далекий лязг; пол ощутимо дрогнул — космостанция утвердилась в грузовом трюме крейсера, а несколькими секундами позднее крейсер был переброшен в Солнечную загодя наведенной сшивкой.

Операция «Группер» завершилась: важная добыча была успешно проглочена. На глазах у всех обитателей галактики.

Эпилог

Союз все рассчитал верно: лишенные предводителя скелетики окончательно потеряли боевой дух и сдались почти без боев. Оставшихся в меньшинстве перевертышей задавили банальным числом, для верности отправив вперед автоматы. Империя окончательно испустила дух по истечении земной недели после похищения Унве.

Конечно же, готовился громкий судебный процесс — повторного мятежа старшие галакты допустить не могли, поэтому старательно вколачивали в сознание более молодых, сплошь и рядом недовольных собственным положением рас, нехитрую мысль: смирение лучше бунта.

Скотч и его боевая группа, как ни странно, никаких особых почестей не дождались. Особенно Скотч: за нанесенную императору травму руки его основательно взгрели. Зато лица Нери Йонаса и Гектора О'Риди ежедневно мелькали на всех эс-ви-каналах; эту парочку носили чуть ли не на руках. Было еще несколько личностей, оказавшихся после победы в центре внимания, но их вклад в операцию «Группер» от глаз непосредственных исполнителей как-то ускользнул.

Вскоре стало понятно почему: группа Скотча в полном составе; а также Веселов, Шулейко, Маримуца с Раджабовым и МакГрегори с Сориалом получили предложение от настоящих коллег Мельникова-Семенова. Легко догадаться какое.

Произошло это на Кассандре-6, во все том же госпитале-санатории «Хозчасти».

Народ расслаблялся; даже на фляги со спиртным руководство теперь глядело сквозь пальцы. Победа…

Три типа в штатском заявились на шестнадцатый день после пленения Унве. Как раз накануне куда-то исчезли Мельников и его напарник; Скотч с ожесточением подумал, что эти двое вполне могут назавтра не узнать его, случайно встретив в коридоре. Что Мельников назовется другой фамилией, а его молчаливый приятель снова не назовется никак.

Скотч угадал; его вызвали первым.

Трое в штатском расположились в комнате для свиданий очень по-хозяйски — чувствовалось, что они везде ведут себя как дома.

— Добрый день, Вадим. Меня зовут Ле Бурже, его Райд, а его — Равиль. Мы представляем здесь одну из мощнейших структур доминанты, на которую вы с товарищами, собственно, и работали последнее время.

— Это какую же? Пресловутую «Хозчасть»?

— Именно.

— И как она зовется по-нормальному? Или мне пока не положено знать?

— Так вы согласны?

— Еще нет.