Никто кроме нас, или так появляются легенды. (СИ)

      - Да. То есть спать нам придется по-очереди, чтобы не разбиться до суда, - кивнул Иккинг. - Хотя, знаешь... возможно, не стоит.

      - Почему?

      - Потому что тогда они не смогут осудить нас за то, чего мы не делали.

      - По-твоему, лучше будет, если нас осудят за то, что мы сделали? - фыркнула Астрид.

      - Да я не об этом, - отмахнулся Иккинг.

      - Да знаю я, - Астрид улыбнулась и потерлась щекой об его плечо.

       Иккинг закрыл глаза, жалея, что не сумел уберечь ее.

      - Мне жаль.

      - Чего тебе жаль? - передразнила она. - Успокойся. Мы все знали, на что идем. И я ни капли не сожалею, что оказалась здесь.

       Он с удивлением покосился на нее.

      - Я знаю, что сделала все от меня зависящее. Я могу уйти спокойно. Остальные доведут мое дело до конца.

       Излишним было интересоваться, что она имела в виду под "уйти". Но она права. Иккинг с силой напряг руки и разорвал веревку, которую перетирал о седло всю дорогу. Затем наклонился и вытащил из сапога нож, разрезал веревки Астрид. Разведчики, конечно, проверили их на наличие оружия, но не догадались, что у одного из пойманных может оказаться железная нога, в которой он прячет маленький, но очень полезный ножичек.

       Он швырнул веревки прочь от себя, и они улетели вниз, в редеющую толпу. Затем подошел и обнял Астрид, сильно, как только смог.

      - Ты ведь моя? - спросил он, наплевав на всех этих зевак прямо под ними, хотя они в любом случае не могли ничего слышать.

      - Твоя. Конечно, твоя, - беззвучно шепнула она, закрыв глаза.

       По ее щеке скатилась слеза, оставив на шеке мокрую дорожку, сразу застывшую на холодном ветру. Они стояли на самом краю, опасно близко к этой манящей пустоте.

      - Я тебя люблю.

      - И я тебя, - ответила она.

       Это был старейшина. Он пришел на закате. Один из викингов вошел следом и установил скамеечку возле стены. Старейшина махнул ему, чтобы вышел.

       Иккинг его узнал - он скрестив руки стоял у входа в Башню, когда их затаскивали внутрь. "Не пялься на старейшину!" - прикрикнул на него воевода. Иккинг привстал было с пола, когда дверь открылась, но, увидев старейшину, сел обратно. Ему он не хотел выражать ни малейшего знака уважения. Астрид же вообще не шелохнулась. Только сощурила полыхнувшие ненавистью глаза. Этот человек убил ее приемную мать. И она не будет спокойно жить, пока не отомстит.

       Между тем старейшина понимающе усмехнулся.

      - Не здороваюсь, - сказал он, присаживаясь на свою скамеечку. - Потому что не хочу, чтобы вы здравствовали.

       Иккинг пожал плечами.

      - Вы доставили много хлопот, молодые люди. Мы же с вами знаем, что вы не с наших островов. Правда ведь?.. Не надо отвечать, - театрально отмахнулся он, хотя никто и не собирался этого делать. - Мне очень интересно, как вы сюда попали?.. Молчите? Ну что ж, пока вы имеете на это полное право. Когда вас приведут на допрос, вы сами мне все расскажете. Мы даже суровых воинов ломали, не то что каких-то сопливых подростков.

      - Судя по тому, что вы нас поймали только сейчас, не такие уж мы и сопливые, - бесстрастно сказала Астрид. - Да, и слюна у нас не течет.

       Старейшина торопливо вытер рот рукавом.

      - Впрочем, то, как вы здесь оказались, не так важно. Меня больше интересует вопрос "зачем"? У меня есть кое-какие догадки... Если бы не этот тупоголовый воевода, я бы вас уже прикончил. Но, к сожалению, вождь слишком прислушивается к этому перестраховшику. Я-то знаю, что вы с военным лагерем совершенно не связаны.

      - Чего ты пришел, раз все знаешь? - вяло поинтересовался Иккинг. - Умолять тебя о пощаде мы не будем, ты и сам это знаешь. Чего тебе надо?

      - Мне известно, что вы там были не одни. С вами была эта девчонка, Хьердис. Она уже начинала говорить что-то невразумительное об Охотниках за душами. Пока ей никто не верит, но это ненадолго. Девчонка всегда доставляла много хлопот... Кроме вас там больше свидетелей не было. Так что если вы нечаянно разобьетесь во сне, то сделаете мне большое одолжение.

      - Еще что-нибудь? - с вежливой насмешкой осведомилась Астрид.

      - Да. У вас тут друзья в Ваагельне, я знаю. Их уже схватили. Если хотите, чтобы им сохранили жизни и... этот, как его... рассудок, вам лучше не упоминать об Охотниках, если вы с ними и встречались. Ма-а-аленькая такая просьба. Ультиматум. Я думаю, мы поняли друг друга, - вкрадчиво спросил он.

       Старейшина поднялся.

      - Это все?

      - Да, все. До встречи на суде. Уверен, вам понравится. Эй, стража! Открывайте, я ухожу!

       Он обернулся.

      - Не хотите что-нибудь спросить? Нет? Ну ладно.

      - Я хочу кое-что сказать, - отозвалась Астрид.

      - Да, я слушаю.

      - Когда-нибудь, когда ты будешь наслаждаться жизнью, не будешь ожидать ничего плохого, я нанесу тебе ответный удар. Судьба обрушит на тебя ненависть, зло и страх. Знай тогда, что это сделала я.

       Старейшина расхохотался.

      - Ты умрешь раньше, - ответил он и вышел в услушливо раскрытую охранником дверь.

       Оставшись вдвоем, Астрид выхватила нож из сапога Иккинга и метнула его в закрывшуюся дверь.

      - Я его убью. Клянусь, ему не долго жить.

      Глава девятнадцатая