Никто, кроме тебя

– Нет, нет, сначала мы перенесем его в дом, – запротестовала девушка.

Старик пожал плечами. Они с трудом перетащили Антонио в хижину и уложили на куче травы. Девушка осмотрела раненого – дедушка попал ему в плечо. Несколько часов она не отходила от него: делала примочки из целебных трав, пыталась наложить повязку из старья, которое нашлось в хижине. Наконец, раненый открыл глаза и с трудом заговорил, пытаясь выяснить, где находится Кот. А на исходе сил попросил переправить его в ближайшую деревню. Старик ни за что не соглашался, но девушка, с жалостью глядя на страдания измученного человека, умолила деда не уходить, а задержаться в лачуге хотя бы на одну ночь. Она надеялась, что за это время раненому станет лучше. Но лучше ему не стало. Он то проваливался в короткое забытье, то, открывая глаза, начинал видеть окружающее с ясностью человека, чье зрение обострено ощущением близкой, хоть еще и неведомой ему опасности. В одну из таких минут он понял, что люди собираются бросить его.

– Послушайте, – обратился он к девушке, – вы должны помочь мне… Я не был дома несколько месяцев, а у меня там жена, и она ждет ребенка. Мне нельзя сейчас умирать…

– Лучше помолчите, поберегите силы, – сказала девушка.

– Вы должны помочь мне… Мне нельзя сейчас умирать… – твердил Антонио.

– Простите, но я должна идти, – сказала девушка. – Мой дедушка когда-то давно убил человека и боится, что тот, кто был с вами, пойдет и расскажет о нем полиции. Тут кое-что остается. Есть кукуруза и там, снаружи, в сарае – куры. Мы не можем вас взять с собой…

Антонио погрузился в забытье…

Глава 54

Дом Ломбардо жил новостями из больницы. Ракель родила девочку, но девочка была очень слаба и находилась в реанимации. Ракель тоже чувствовала себя неважно, и доктор Пласенсио опасался каких-нибудь осложнений. Тревога, боль, ненависть бушевали в сердце Ракель, унося последние силы.

На следующее утро доктор Пласенсия разрешил пустить к ней нескольких посетителей. Первыми пришли дон Даниэль и Марта, почти следом за ними в палату вошел Максимилиано. Увидев его, Ракель закричала:

– Вызовите полицию! Он убил Антонио! Максимилиано изменился в лице.

– Я? Я не убивал Антонио. Ракель, откуда ты все это взяла?

Дон Даниэль и Марта недоумевающе переглянулись.

Ракель – в больничной рубашке, бледная, с растрепанными волосами, – глядя на Максимилиано ненавидящими глазами, громко, срываясь на крик, бросала ему в лицо:

– Я всегда это подозревала! А сейчас мне уже все равно, что будет. Ты его убил! И я хочу, чтобы тебе пришлось заплатить за это, чтобы тебя отправили в тюрьму! Я заявлю на тебя в полицию! Потому что ты убийца, ты убийца! Ты убийца, Макс!

В палату вбежала испуганная медсестра, за ней – доктор Пласенсиа.

– Пожалуйста, выйдите. Прошу вас, сеньоры. Доктор склонился над Ракель, взял ее за руки, пытаясь успокоить. Ракель была вне себя.

– Но, доктор, вы что, не понимаете? Вы не понимаете? Это он убил Антонио! Он его убил!

Доктор попросил медсестру сделать ей успокаивающий укол.

Ракель уснула. Максимилиано позвали к телефону, после чего он быстро ушел. Но Марта и дон Даниэль остались подождать, пока Ракель проснется. Их беспокоило и ее состояние, и то, что они сейчас услышали. «Значит, вот из-за чего стало плохо Ракель… – подумал вслух дон Даниэль. – Из-за того, что Габриэль сказал ей, что Роберто Агирре – это Максимилиано».

– А почему ты мне ничего не сказал? – удивилась Марта. – Получается, это из-за него я попала в тюрьму? А если дон Антонио исчез после того звонка Роберто Агирре, значит…

Марта задумалась. Теперь все сходилось: Луис Трехо в их доме сразу после исчезновения Антонио, его неожиданное богатство… И та авиакатастрофа… Можно не сомневаться, это дело одних и тех же рук. А что же дальше? Если Ракель заявит на Максимилиано в полицию, может произойти все, что угодно. У Максимилиано не дрогнет рука убить их всех.

Марта поделилась своими мыслями с отцом, умолчав, конечно, о Луисе Трехо. Но тот категорически отверг ее опасения.

– Что ты, дочка, он никогда на это не пойдет. Одно дело мошенничество с наездом, а другое – убийство. Мне тоже приходилось поступать не всегда честно, но разве я мог бы когда-нибудь отнять жизнь у другого человека?

Наивный! Марта покачала головой.

– Мы живем среди убийц, папа, – сказала она и подумала: «Что ж, „с волками жить…“, надо как-то обезопасить себя от этих негодяев».

Драматическим событиям не суждено было закончиться истерикой Ракель. В этот же день случилось такое, что снова перевернуло всю жизнь дома Ломбарде.

Виктория собралась навестить Ракель и попросила Рамона вызвать шофера. Рамон уже протянул руку, чтобы набрать номер внутреннего телефона, как зазвонил городской телефон. Незнакомый мужской голос вежливо попросил позвать к телефону Ракель Ломбардо. Рамон, как положено, спросил, кто у телефона. «Фернандо, ее парикмахер», – ответили ему. «Сеньора Ракель плохо себя чувствует», – сказал Рамон.

Услышав имя Ракель, Виктория полюбопытствовала кто ее спрашивает. Ничего не подозревающий Рамон ответил, что это Фернандо, парикмахер сеньоры.