Никто, кроме тебя

– Она тебе это сказала, или ты так думаешь? – Антонио внимательно посмотрел на девушку и подумал, что не такая уж она и простушка, как тут ее величают здешние дамы.

– Она мне сама сказала. Конечно, Ракель не такая как все. Ты уже это, видно, заметил? Она боится влюбиться в тебя, потому что думает, что нужна тебе только как развлечение, а она гордая…

– Может, она все еще думает о Максимилиано? – предположил Ломбарде.

– Нет, она его видеть не может! Знаю, тебе не трудно будет все выяснить и, если она тебе ответит… Ведь наша Ракель по расчету никогда ничего не делает, ты уже должен был понять это.

– Догадывался, – усмехнулся Антонио.

– Конечно. Если я это тебе говорю, то только потому, что люблю свою сестру и вижу, как она страдает.

Тем же вечером Ракель грустно сказала отцу, что наконец-то Антонио позволяет ей поступать, как она считает нужным, и что они, наконец, смогут скоро уехать отсюда. Когда? Может быть, сегодня вечером он скажет ей…

Если его дочь, кипятился дон Даниэль, делает это исключительно из-за страха перед местью Максимилиано, то он не согласен на такой ее шаг. Вчера Макс приходил к нему и просил, чтобы он уговорил Ракель уехать, и он, Саманьего, конечно, не сказал ему ни да, ни нет. Что поделаешь, сеньор Альбенис сделал ход и проиграл, – он ему так и сказал.

И даже после этого Ракель решительно настаивала на том, что им лучше всего уехать из Акапулько…

Виктория позвонила по телефону Оскару и просила его заехать к ним. Тот встревожился: не заболела ли. – Нет, надо поговорить, – каким-то убитым голосом молвила сеньора Ломбарде.

Как и предполагал Оскар, речь снова шла о сыновьях. Теперь уже об обоих. Антонио беспокоил, потому что угрожал, оказывается, пистолетом Максу, не может ли такое быть вследствие удара головы… Ужасно то, что он говорит о Максимилиано, он его ненавидит, называет преступником, место которому в тюрьме. Она просила Оскара поговорить с Антонио, ведь он был лучшим другом сеньора Ломбарде. Виктория любит обоих одинаково. Конечно, у Макса много недостатков, но ей кажется, что Антонио преувеличивает, а Ракель постоянно сеет раздоры между братьями.

Оскар пообещал, хотя, зная упрямство Антонио, и не был уверен в успехе этого разговора: старший сын Ломбардо, несмотря на почтительное отношение к Оскару, не любил, когда вмешивались в его личные дела.

Антонио обладал рядом бесспорно положительных качеств, которые, очевидно, достаются человеку вместе с наследственными генами – ум, импозантная внешность, обаяние, желание и умение добиваться своего, будь то общественное или личное дело. Фирма процветала с того момента, как он взял бразды правления ею, согласно завещанию отца, в свои руки. И, если желал добиться благосклонности женщины, то и тут ему не было равных: многие сеньориты мечтали о браке с ним, но Ломбарде до сих пор не относился серьезно ни к одному из своих романов. Даже Маура, его последнее, наиболее серьезное увлечение, не могла похвастаться перед приятельницами, что окончательно завоевала сердце Антонио, хотя бесспорно считала, что даже она, искушенная в любовных похождениях, в объятиях его забывала о других поклонниках.

Сводному брату Максимилиано всегда было невыносимо превосходство Антонио, которое чувствовалось во всем. Но еще никогда интересы братьев не скрещивались столь жестко и бескомпромиссно. Будучи неглупым от природы, Макс ощущал, как ускользает от него Ракель, как постепенно день ото дня, живя в доме Ломбардо, все более поддается обаянию Антонио и все более отдаляется от него. Нередко мысленно ставил себя на место брата: как бы тот поступил, окажись на его месте. И приходил к неутешительному выводу о том, что Антонио, скорее всего, никогда, в силу врожденной своей порядочности, не пошел бы на такое… Но тут же верх брала другая мысль – все дело в том, что Ломбардо сказочно богат… Вот если бы ему, Максимилиано, такое…