Никто, кроме тебя

И она добилась своего. Вновь она увидела в глазах Антонио нежность и интерес. А когда она поднялась чтобы уйти, он проводил ее – до самых ворот они шли полуобнявшись.

Не откладывая, Мерседес и Хулиа на следующий же день с утра пошли в полицию. У Мерседес дрожали руки, когда она подходила к стеклянному окошку, чтобы сделать заявление. Но ничего особенного не произошло – ее внимательно выслушали, составили протокол. Когда Мерседес подписывала листки, пальцы не слушались ее, они были холодными и негнущимися.

Взяв копию, она в сопровождении Хулии побежала на квартиру к сеньору, которого Мерседес знала под именем Роберто Агирре.

Макс взял копию и внимательно прочел ее. Все было сделано именно так, как требовалось. Теперь Марте не отвертеться, теперь он прижмет эту гордячку Ракель к ногтю. На лице Макса появилось некое подобие звериного оскала. Он поднял голову и с удивлением посмотрел на женщин: почему они еще здесь? Ах, деньги! Макс порылся в карманах и вытащил двести тысяч песо. Хватит с них за глаза и за уши.

– Остальное потом, – небрежно бросил он. – А насчет парня не беспокойтесь. Тот, кто его сбил, теперь оплатит лечение. Но еще раз предупреждаю, если начнете друг другу противоречить, окажетесь в тюрьме как мошенники.

Зажав в руках полученные деньги, Мерседес поспешила домой. Это было не так много, как она рассчитывала, но все-таки достаточно. Остальное сеньор обещал отдать позже. И главное – человек, который, якобы, сбил Габриэля, теперь заплатит за лечение. Так сказал сеньор Роберто Агирре. Только нужно, чтобы Габриэль наизусть выучил показания. Ведь скоро должны прийти из полиции.

Виктория совершенно потеряла покой. Она то переживала за Максимилиано и сердилась на Антонио за безжалостное отношение к сводному брату. А через минуту уже обвиняла во всем Макса. Она чувствовала, что запуталась и, поколебавшись, решила поговорить с Ракель. Ей нелегко было принять такое решение, ведь эта женщина, считала Виктория, причина всех их бед. Но сейчас Виктория хотела только одного: знать правду, – и она попросила Рамона пригласить Ракель к ней в комнату. Рамон встретил Ракель в коридоре и передал просьбу сеньоры. Ракель согласилась и через минуту робко вошла в светлую комнату Виктории. Она еще никогда не бывала здесь. Комната – отражение человека, который в ней живет, и комната Виктории не была исключением. Обставлена с большим вкусом – ее главными свойствами были простота и изящество – те же принципы, которым следовала Виктория и в одежде. Просторная кровать, овальное зеркало, кушетка и кресла красивой обивки, туалетный столик, заставленный флаконами духов и, разумеется, цветы. Не будет преувеличением сказать, что Рамон составлял букеты для Виктории с самым большим старанием и тщательностью.

Увидев Ракель, Виктория ласково улыбнулась. Что бы она не думала о человеке, она всегда считала необходимым быть с ним вежливой и любезной. Она поинтересовалась здоровьем девушки, а затем перешла к тому, что волновало ее.

– Ракель, – немного помолчав, сказала Виктория. – Я хочу, чтобы ты рассказала мне все, что произошло с того момента, когда ты познакомилась с моим сыном. – Увидев, что Ракель испугалась, она ласково взяла ее за руку. – Прошу тебя. Я хочу услышать все из твоих уст. Антонио мне рассказывал об этом, теперь расскажи ты.

– Но Макс ваш сын, – нерешительно прошептала Ракель. – И вы мне не поверите…

– Рассказывай, прошу тебя, – ответила Виктория. Она хотела знать правду и была готова услышать все.

Рассказ был долгим и нелегким, как для рассказчицы, так и для слушательницы. Несколько раз Ракель замолкала, стараясь подобрать подходящие слова, иногда просто замирала, не в силах продолжать, но Виктория упорно твердила, что хочет знать правду. Она просила Ракель не щадить ее материнское сердце. И та повиновалась. Когда рассказ был закончен, Виктория без сил откинулась на подушки. То, что она услышала, было страшным, но она имела мужество сдержать свои эмоции перед Ракель. И только когда девушка ушла, когда никто не мог видеть ее, Виктория дала волю слезам.

Антонио был уже готов освободить Марту от домашнего ареста, когда охранники сообщили, что его хочет видеть капитан полиции. Сомнения не было – это было связано с Мартой. Антонио дал распоряжение Рамону провести капитана прямо к нему в кабинет.

Рамон величественно распахнул перед полицейским широкие двери. Он был само достоинство и в то же время любезность. Рамон прекрасно сознавал, что он является как бы визитной карточкой этого дома. Поэтому он с отвращением увидел, что, откуда ни возьмись, в гостиную опять прошмыгнул этот прохвост Чучо. Рамон бросил на него строгий взгляд, но негодяй как будто и не заметил его. Напротив, еще подошел и стал задавать вопросы: почему полиция, да за кем она пришла, да не за сеньоритой ли Мартой? Рамон был настолько раздражен таким наглым поведением, что в резкой форме посоветовал Чучо заниматься делом, подкрепив свой совет чувствительным толчком.