Никто, кроме тебя 2

«И как он собирается управляться с этой маленькой девочкой?… – подумал он. – Ведь трёхлетний ребёнок – это не для такого человека, как Трехо… Явно не для вышибалы из траттории…»

Подойдя к окну, Парра открыл его и посмотрел на улицу… На той стороне он сразу же заметил дона Антонио Ломбардо – тот спешащей походкой направлялся в полицейский участок…

«Да, – подумал дон Анхель, – нелёгкий разговор мне предстоит… Никогда не думал, что мне придётся сообщать отцу о похищении его дочери каким-то мерзавцем… И как это мне сделать?…»

В тот день Антонио явился из своего офиса гораздо раньше обычного, минут через десять после визита полицейского капрала – он словно почувствовал беду, его словно что-то подталкивало…

А Ортего Игнасио, увлёкшись делами, так и остался в его офисе.

Узнав от Ракель о том, что его разыскивает полицейский комиссар, Антонио, бросив всё и даже не пообедав, отправился в участок.

Полицейский комиссар Анхеле Парра был суров и серьёзен, как никогда. Коротко кивнув в сторону кресла перед своим столом, Парра выложил пачку сигарет и поставил чистую пепельницу – зная, что разговор будет долгим и серьёзным.

Откашлявшись, полицейский комиссар тяжело вздохнул и, стараясь не встречаться взглядом с доном Антонио, начал следующим образом:

– Дон Антонио, я очень виноват перед вами… Да, не возражайте…

Ломбардо напряжённо посмотрел на своего собеседника и спросил:

– Дон Парра!… Что случилось?…

Парра вновь тяжело вздохнул.

– Случилось несчастье…

Антонио насторожился.

– Несчастье?…

– Увы… Дело в том, что я слишком поздно понял, какую опасность представляет Луис Трехо… Я не внял вашим просьбам проследить за этим человеком… и теперь мне придётся расхлёбывать плоды собственной невнимательности и легковерности…

Антонио непонимающе посмотрел на Анхеля.

– Я вас не понимаю…

– Дело в том… Короче говоря, ваша маленькая дочь, Пресьоса… Она похищена.

От этого сообщения Антонио едва не потерял сознание. Он расширенными от ужаса глазами посмотрел на своего собеседника и спросил:

– Похищена?… Как?… Неужели… это дело рук Луисо Трехо?…

Парра неопределённо передёрнул плечами.

– Судить не берусь… Во всяком случае, прямых улик у меня нет…

После того, как полицейский комиссар во всех подробностях пересказал Ломбардо историю похищения маленькой Пресьосы, услышанную им от Марии Торрес, Ломбардо выглядел постаревшим лет на десять.

– Боже… Да быть этого не может!… – воскликнул он. – Я не могу поверить!… Сеньор Парра, скажите… Скажите мне, что вы разыгрываете меня… это ведь шутка, не так ли?… – Антонио попытался улыбнуться, однако улыбка получилось какой-то жалкой и натянутой, словно гримаса у резиновой маски. – Скажите мне… что это всего-навсего шутка… Сеньор Парра!…

Анхель вновь тяжело вздохнул.

 – Боюсь, сеньор Антонио Ломбардо, что это далеко не шутка… То, что я только что вам сообщил, к большому сожалению, – правда.

Заметно побледнев, Антонио сжал кулаки – так, что костяшки пальцев побелели.

– Сволочь!… – выругался он. – Так я и знал… Жаль, что я не убил тебя раньше!… Жаль, что я не убил тебя тогда, когда ты начал угрожать мне!… Мерзкая сволочь!… О, как я был глуп!… Подонок!…

Разумеется, это ругательство из его уст адресовывалось Луису Трехо.

Парра с надеждой произнёс:

– Может быть, это действительно не Трехо?!… Может быть, кто-нибудь из ваших знакомых…

Видимо, Анхель хотел сказать – «подшутил», однако в контексте последней фразы дона Антонио это предположение выглядело, по крайней мере, нелепо.

– Может быть, кто-нибудь из ваших друзей решил вас разыграть?

Парра говорил это лишь для того, чтобы успокоить дона Антонио…

Ещё бы – розыгрыш!… Особенно если вспомнить, что похититель стрелял по Марии Торрес из пулевого оружия!…

Вскочив, Антонио принялся быстро расхаживать по комнате…

– Я… я разыщу этого мерзавца, – внезапно закричал он так громко, что оконные стёкла задрожали, – я… Я убью его!… Боже, но почему никто не надоумил меня сделать это раньше?… – в отчаянии ломая руки, закричал Ломбардо. – Почему я не задушил этого подонка несколько дней назад, когда он со своей змеиной улыбочкой говорил мне всякие гнусности?…

Хотя Анхель никогда не имел своих детей, он прекрасно понимал теперешнее состояние сеньора Ломбардо… Он от всей души сочувствовал ему, он разделял его скорбь, его негодование…

Внимательно посмотрев на дона Антонио, полицейский комиссар просительно произнёс:

– Прошу вас… Сядьте на место, успокойтесь… Я думаю, всё будет хорошо… Что касается нас, полиции, то мы, заверяю вас, примем все необходимые меры… Только успокойтесь, дон Антонио, я вас умоляю, я вас очень прошу… Не надо так нервничать – этим всё равно не поможете разыскать свою дочь!…

Антонио, казалось, не замечал Парру, но слышал его увещеваний…

– Боже, ну почему я не застрелил его ещё два года назад?… Почему?…

На Антонио страшно было смотреть – казалось, ещё чуть-чуть, и он сойдёт с ума…

– Дон Антонио, – вновь начал было полицейский комиссар, – дон Антонио… Сядьте…

На удивление Парры, Ломбардо почему-то послушался его и уселся в кресло.

Стараясь держаться как можно более доброжелательно и понимающе, Анхель произнёс: