Никто, кроме тебя

Умом понимала, что нужно двигаться дальше и отпустить Лёшу. Но душа болела от щемящей тоски по любимому. У меня словно отняли жизнь, оставив лишь пустую оболочку.

Боль острой иглой впилась в самое сердце. Хотелось вытащить её, избавиться от навязчивых мыслей и забыться, чтобы больше не чувствовать и не вспоминать.

Его рука на её талии… Кошмар, который снится мне из ночи в ночь.

Последний раз подобную душевную боль я пережила несколько лет назад, когда не стало мамы. После наших упорных попыток ни одно лечение не дало результат. Мама умерла от инфаркта на моих руках. Когда приехала скорая, парамедики успели только констатировать смерть.

И вот очередная потеря в моей жизни.

Лёша ушёл. Бросил меня, беременную, ради любовницы.

– Что, кстати, за баба? Выяснять будем? – очередным утром Тоня разливает свой фирменный кофе в стаканы, пытаясь разговорить меня.

– Не хочу, – отмахиваюсь и морщусь от мысли, что Лёша сейчас с другой.

– А зря. Мстить бывает полезно для заживления душевных ран.

Мотаю головой и жмурюсь. Пытаюсь отогнать мрачные мысли подальше.

– Долго ещё страдать будем?

– Он говорил, что любит…

– Да неужели… тебе или ей? Или вам обеим по очереди?

– Его как будто подменили, Тонь. Это не мой Лёша.

– Никого не меняли, наивная моя. Это ты наконец-то увидела истинную натуру своего муженька.

– Я даже не сказала ему о малыше, – сердце буквально взрывается внутри.

– Кстати, вот об этом. Я тут сериальчик один смотрела, и там чувак сказал, что по закону муж не может развестись с беременной женой. Но сериальчик не наш, а зарубежный. Ты бы тоже этот вопрос изучила. Может, получится нажиться на оболтусе до подписания бумаг.

Развод… Слово звучит как приговор. Страшный приговор нашему браку.

– В одном ты права. Мне действительно нужен адвокат, – озвучиваю свои мысли. – А знаешь, что самое забавное? Он у меня уже есть.

– И что в этом забавного? Звони и назначай встречу.

Тяжело вздыхаю и тянусь к мобильному. С горечью смотрю на дисплей, где нет ни одного нового уведомления, и ищу номер Виктора.

Интересно, мой спаситель ещё не забыл меня?

– Слушаю, – мужчина отвечает после первого же гудка.

– Виктор, здравствуйте. Это Таня.

В ответ – молчание. Набираюсь смелости и продолжаю:

– Вы оказались правы: мне вновь понадобилась ваша помощь.

Алексей

– Да что же такое делается-то?

В кабинет под вопли секретарши врывается моя родительница.

– Тамара, оставь нас!

Помощница тут же ретируется.

– Что случилось, мам? Я же просил не беспокоить меня на работе.

– Ты трубку не берёшь совсем. Вот я и пришла к тебе в офис. Проверить: живой ли ещё.

– Живой. Я сейчас очень занят, но обязательно тебе перезвоню позже.

– Оля беременна. Беременна. А эта твоя… до сих пор не может галочку поставить в документах. Я же тебе говорила, сынок. С самого начала предупреждала: не связывайся с нищим отродьем.

– Достаточно, – жестом останавливаю тираду.

– Ой, сердце болит за дитя неродившееся, – кладёт ладонь на грудь. – Я так долго ждала внуков. Если в твоём сердце есть хоть капля сострадания, ты должен жениться на матери своего ребёнка.

– Мам, у меня дел много. Давай позже поговорим.

Но для родительницы мои слова лишь бесполезное сотрясание воздуха.

– А где Оленька, кстати? Ты её сильно не нагружай. Беременным нужно больше отдыхать.

– Оленька, – пародирую её приторно-лелейный голосочек, – целыми днями только этим и занимается. Либо на шею мне вешается, либо по магазинам бегает. Уже половину столичных складов скупила.

– И пусть! Пусть покупает всё, что нужно ей и ребёнку. Беременным ни в чём нельзя отказывать.

Оленька, или правильнее сказать заноза в заднице, – единственная дочь лучшей подруги моей матери. Пару месяцев назад они умоляли меня устроить к себе в компанию очень умную и способную девушку. Я пошёл им навстречу, но уже в первый день вместо «очень умной и способной» девушки увидел избалованную девчонку. А работа – это последнее, чем она хотела бы заниматься.

До сих пор понять не могу, как я мог её трахнуть.

Худая швабра с накачанными до размера баскетбольных мячей сиськам совсем не в моём вкусе. Я не то чтобы сексуальной её нахожу, мне даже противно смотреть на это творение пластической хирургии.

Вибрация телефона спасает мою мать от словесного террора, который я уже приготовился обрушить на её бедную голову. Имя звонящего раздражает меня больше гиперзаботы родительницы.

– Всё, до завтра! – взглядом указываю на дверь.

Мать недовольно цокает, но уходит. А я морщусь от неприязни, но принимаю вызов.

– Не думал, что вновь услышу твой голос, друг мой.

– И тебе не хворать, Лёха, – усмехается Быстров.

– Чем обязан?

– Соскучился. Как жёнушка поживает?

– Тебе виднее, – хмыкаю.

– Мне? Мне Таня уже давно не звонит и не пишет.

– Твои проблемы, – скулы сводит от ярости.

– Злишься?

– Нет, блядь, веселюсь. Какого хрена ты стащил мои проекты на тендер?

– Сучка, которую ты трахаешь, сама мне их притащила. Ещё и член отсосала. Грех было отказываться, – ржёт довольный собою. – Я даже понимаю, почему ты выбрал именно её. Она глотает…

– Заткнись, урод!

Руки с хрустом сжимаются в кулаки.