Никто, кроме тебя

…Ракель прибежала к себе и в отчаянии упала на кровать. Но она уже не плакала. Плачут, когда обидят, когда случится несчастье. Настоящее горе не смягчается слезами. Ракель лежала с широко открытыми глазами, но не видела ничего вокруг. Все кончено, все. Нужно уехать и как можно быстрее, но каким образом? Своих денег у Ракель не было, а брать хотя бы песо у Антонио ей было отвратительно. Если бы был друг… И тут она вспомнила об Умберто Пласенсиа. Она позвонила ему и назначила встречу.

Чучо решил немедленно пойти к Мерседес и узнать, как найти того негодяя из «Ла-Игере», но этот надутый дон Рамон не хотел отпускать его. Как объяснить тупоголовому дворецкому, что это очень-очень важное дело. Чучо целый день потратил на уговаривание этого осла. Готовили обед – уговаривал, вышли в гостиную – уговаривал. Но Рамон держался твердо – нет и все.

Наконец, Чучо увидел Ракель. Ему пришла блестящая мысль – ведь можно отпроситься и у нее. Она в конце концов в этом доме хозяйка.

– Просто скажите «да»! – умолял ее Чучо. – Мне ужасно срочно нужно поговорить с одной знакомой. Она должна знать того парня, который меня обокрал. Прошу вас! Рамон не хочет меня отпускать, но если вы скажете «да», я смогу пойти. Ну, пожалуйста.

– Хорошо, Чучо, – слабо улыбнулась Ракель, не способная устоять перед таким натиском.

Она улыбнулась Чучо и почти сразу же забыла о нем. Она искала глазами Антонио. Несмотря ни на что, она все-таки еще на что-то надеялась. Она спустилась вниз в надежде найти здесь мужа, но по словам Рамона, он был занят – к нему пришел Пабло. Ну, что ж, возможно, это к лучшему. Ракель постояла еще с минуту и вышла из дома. Она отправилась на встречу с Умберто – просить у него взаймы сто тысяч песо, чтобы навсегда вернуться вместе с отцом и сестрой в Гвадалахару.

А Антонио вместе с Пабло внимательно вслушивались в запись – на этот раз звонила совершенно неизвестная женщина по имени Хулиа. Она упоминала имя Ломбардо, утверждала, что есть человек, который все знает, просила денег. Это было слишком туманно, но оставалась надежда, что эта женщина позвонит завтра, и ее можно будет пригласить, например, на квартиру Пабло.

Но Хулиа больше не позвонила, потому что Роберто Агирре, он же Максимилиано, сам пришел к ней в тот же день и все узнал сам – и о Чучо, и о том, что она звонила по номеру, указанному в газете.

Отпросившись у Ракель, Чучо прибежал в клинику, но вопреки его ожиданиям, Мерседес в палате не оказалось. Чучо стал расспрашивать Габриэля о том, как они смогли пойти на этот ужасный обман. По словам мальчика, в это дело их втянула подруга Мерседес, Хулиа. Это она вывела сестру на сеньора Роберто Агирре, который дал много денег и пообещал, что Габриэль поправится.

Чучо только диву давался. Опять этот Роберто Агирре! Складывалось такое впечатление, что он просто вездесущий. Все говорят только о нем, он оказывается в центре любого события. При этом никто его не видел. Габриэль тоже не мог сказать о нем ничего определенного.

Наконец, в палату вошла Мерседес. Она сделала новую стрижку, и Чучо был буквально сражен. Она и раньше казалась ему красивой, но теперь стала просто потрясающей красавицей. Чучо рассказал девушке о том, что дон Даниэль с дочерьми собирается уехать в Гвадалахару. А все из-за этих дел!

Мерседес в отчаянии всплеснула руками. Что она может сделать, чем помочь? Ей все равно, если ее посадят в тюрьму, но каково придется Габриэлю, который еще не может ходить.

Тут Чучо перешел к тому, о чем хотел спросить девушку. Не знает ли она, как найти того парня, который обокрал его в кабаре? Чучо рассказал, как совсем недавно столкнулся с ним буквально нос к носу, но тот испугался и убежал.

Мерседес только отрицательно покачала головой. Лучше оставить это дело. Эти люди смертельно опасны.

– Ну, и что? – легкомысленно ответил Чучо. – Я тоже не робкого десятка.

…Ракель встретила Умберто Пласенсиа в небольшом тихом кафе. Увидев его приветливое лицо, она поняла, что не ошиблась, обратившись к нему. Ракель рассказала Умберто о неудачной встрече с Роберто Агирре, о телефонном разговоре и о том, как Антонио вдруг страшно рассердился и накричал на нее. И еще эта мерзкая история с сережкой. Выносить все это у Ракель больше не было сил, и она решила уехать. Всей семьей вернуться в Гвадалахару.

– Но ведь это означало бы признать свою вину, – серьезно возразил Умберто.

– Мне все равно, – ответила Ракель. – Они только и делают, что плетут интриги против меня, а Антонио им верит. Да, – призналась она, – я люблю его. Но в его чувствах я не уверена. Иногда мне кажется, что он любит меня, иногда – что нет. Это так мучительно. Я ведь даже не знаю точно, кто они, мои враги.

Умберто задумался. Это как раз самое простое. Кто заинтересован в том, чтобы Ракель уехала – Маура, Максимилиано, Камила, Карла… Уехать – значит сделать то, чего они добиваются. Они только этого и хотят. Нет, нужно бороться за свою любовь.

– Я помогу тебе, – пообещал Умберто. – И Алехандра тоже, потому что она тебе верит. Это нужно не ради того, чтобы Антонио любил тебя, а ради тебя самой.