Никто, кроме тебя

— Как вы узнали? — спросила Мэллори.

— Все встало на свои места, когда я вспомнил голос вашего отца-пингвина, который чертовски хорошо владеет пистолетом.

Тут я все им и выложил. Синяк на лице Сары, репутация Кенни как отнюдь не джентльмена, смерть Большого Сола. И утверждение полковника Стампа, что его дочери в состоянии сами о себе позаботиться.

Сара и в самом деле пропала, но, когда Мэллори наняла меня, Кенни буквально озверел. Он убил Большого Сола и избил Сару. Она опасалась за свою жизнь — и в какой-то момент вышла из себя. К тому времени, когда я встретился с полковником, он знал, что его младшая дочурка вернулась, но также знал, что она в бегах.

— Вы молодец, мистер Монрой, — сказала Мэллори. — Но вообще-то я и раньше знала, насколько вы хороши.

От ее слов все внутри у меня вспыхнуло. Впрочем, я и сам мог напомнить ей пару моментов, когда она тоже была чертовски хороша.

— Почему вы решили отказаться от моих услуг? — спросил я, решив выяснить все до конца.

— Если бы вы продолжали искать Сару, папочка позаботился бы о том, чтобы отправить вас на тот свет. Он знал: рано или поздно вы поймете, что Кенни убила она.

Я закурил «честерфилд», глубоко затянулся и выдохнул в задымленный воздух комнаты.

— Значит, это сделала она.

— Что теперь со мной будет? — спросила Сара.

Я покачал головой.

— Ничего. Я больше не занимаюсь этим расследованием, вы не забыли?

Проклятье, эта девушка оказала миру любезность, освободив его от Кенни Таунсенда.

Я посмотрел на Мэллори.

— Вы так старались, чтобы я не совал нос не в свои дела. К чему все эти хлопоты? Почему было просто не дать папочке позаботиться обо мне?

— Что за проблема, милый? Вы так хорошо разобрались в этом деле, но все еще ничего не поняли насчет меня? Насчет нас?

Эти слова прозвучали музыкой для моих ушей.

— Дорогая, — я обнял ее и притянул к себе, — некоторые вещи слишком хороши, чтобы быть правдой.

Пальцы Дэвида замерли над клавиатурой. Ему нужно было записывать историю Эла, а он почему-то все время возвращался к Мэллори и Монрою, стремясь привести их к счастливому концу, которого не сумел обеспечить себе.

Из-за двери ванной доносился шум льющейся воды, и он представил себе, как Джейси стоит под душем, как блестит ее гладкая мокрая кожа. Ему ужасно хотелось пойти к ней, прижать к себе и рассказать, как сильно он ее любит.

Но он не мог. Она прямо сказала, что раз он не может быть с ней навсегда, то на этом все.

А навсегда… это было выше его сил. По крайней мере, на ее условиях, когда «навсегда» означало, что он должен принести в жертву то, кем был и чего хотел.

Он правильно повел себя с Джейси, исправив ошибку, которую допустил со Сьюзен. Джейси он все выложил по-честному: к какой жизни стремится, какая жизнь ему нужна. Никаких двусмысленностей, только чистая правда.

И она сказала «нет». Как должна была бы поступить и Сьюзен много лет назад. Как Сьюзен и поступила, когда предложила развестись.