Никто не ангел

Сергей откинулся на спину и уставился в потолок. Теперь была очередь Вики.

– Прости… Я… действительно только о себе думаю… Я такого наговорила тебе… опять. Я ужасный человек… – она обняла его и расстроилась теперь уже по другому поводу.

– Нет, сегодня я урод дня. Я сам тебя до этого довел. Так что ты меня прости. И давай забудем обо всем, хорошо?..

– Хорошо…

Они обнялись и стали целоваться. Сергей принялся гладить ее, намереваясь доказать свое раскаяние делом.

– Но там же мама… – прошептала Вика.

– А мы тихонько, – ответил он.

Глава 22. Трапеза без намерений и предрассудков

Сергея настолько успокаивал секс, что ему просто показано было завершать каждую ссору с Викой именно так. Она разбудила его, когда нечаянно хлопнула дверцей шкафа.

Сережа открыл глаза и увидел, что его подруга уже одета.

– Вставай, я пойду нам завтрак сделаю, – сказала Виолетта.

Несмотря на то что его вчера приютили на чужой территории, Сергей предпочел бы поесть долгоносиков с диктатором из южной части Африки, а не делить кухню с Викиной матерью. Диктатор хоть не вмешивался в ссоры влюбленных, заставляя их прощать друг друга. По крайней мере, Сергей так думал.

Виолетта сидела рядом – маленькая смелая принцесса, так долго защищавшая своего рыцаря от дракона, охранявшего ее в башне.

Маргарита устроилась напротив и пробивала в Сергее небольшие бреши взглядом.

– Хорошо выспались? – поинтересовалась она с возможным подтекстом.

– Да, мама, – ответила Вика и засунула себе в рот оладушек.

– Ваша дочь отлично готовит, – Сергею нужно было заполнять паузу.

– Это у нас семейное, – без ложной скромности отметила Маргарита Владиславовна. – Вы давно вместе, получается?..

– С конца прошлого года, – ответил Сергей. Он заметил, как напряглась Вика. Он не забыл, что она некоторое время сочиняла для матери небылицы, прикрывавшие их встречи.

– А узаконить совместную жизнь не думали?

– Мама! – напряжение Вики достигло крайней точки.

– Вика, я не с тобой сейчас говорю, – задвинула ее в угол мать.

– Вообще, это не только ко мне вопрос. Но и к Вике. В любом случае, мы пока об этом не думали, – ответил Сергей. – Тем более что она пока живет у меня не больше трех дней в неделю.

– Больше не приглашаете?

– Почему? Приглашаю. Но она слишком привязана к Вам.

– Конечно, я ее воспитала все-таки. Одна, – подчеркнула Маргарита Владиславовна. – Но я не хочу, чтобы моя дочь жила в гражданском браке без всяких обязательств с вашей стороны.

– Я думаю, что наши обязательства друг к другу основаны на более надежном фундаменте, чем отечественный закон, – сказал Сергей. – Но мы обязательно все обсудим.

Виолетта сидела пунцовая, но сдержалась. Зато, когда они вдвоем собрались и вышли из квартиры, Сергей впервые увидел ее в настолько сильном праведном гневе. В лифте она просто взорвалась и долго кричала, что ее мать всегда все портит. Да какое она вообще имела право говорить подобное!

Сергей же оставался стоически спокоен: ну, сказала, ну и что? Решение-то остается за ними. Вику немного успокоила его реакция. Видимо, на этот раз «все испортить» матери не удалось.

Глава 23. Мудрствуй, не лукавя

⁴

Близилось первое обсуждение диссертации Сергея на кафедре. Главный, отдыхая после большого лекционного дня, отпаивал замученного жизнью ученика кофе.

– Вы что такой сегодня?

Сергей покачал головой и уткнулся носом в сложенные на столе руки. Было около пяти вечера. На кафедре уже никого, только они вдвоем, да мухи танцевали в воздухе.

– Пейте кофе. И коньяк попробуйте, он армянский. Что Вы там бормочете себе под нос?

– Спасибо, я не хочу, – ответил Сергей четче и уставился в календарь на стене.

Профессор махом осушил свою рюмку. Сергей продолжал рефлексировать.

– Любите Вы уходить в себя. У Вас там девушка, что ли? – Сергей хотел что-то ответить, но перед ним внезапно плюхнулась толстенная рукопись. – Не хотите побыть оппонентом по докторской диссертации?..

Профессор шутил. По докторской могли оппонировать, то есть критиковать или поддерживать во время защиты, только доктора наук. А Сергей даже еще кандидатом не был – это только предстояло.

– Мне бы с замечаниями наших преподавателей справиться… – так называемые внутренние рецензенты назначались из числа сотрудников кафедры. – Я дебил, Станислав Эдуардович.

– Интересный у Вас вид конформизма. «Буйный» называется.

– Я пропустил то, чему целый параграф должен был посвятить. Зачем я вообще за это взялся?..

– Работа вообще не то, за что стоит браться всерьез, с этим я согласен.

Профессор вновь говорил полушутками, и от этого становилось проще на душе.

– Возьмете и допишете, – проговорил Станислав Эдуардович. – Собственно говоря, дебилизм – это заболевание, которое диагностируется врачами. А мы тут врачебные экспертизы не проводим, только экономические. Так что доделать диссертацию Вам все равно придется.

– А если текст будет посредственным? Или еще хуже – я провалюсь на защите?..

– Хуже посредственности для Вас – провалиться?..

– Не знаю, что хуже… Вдруг моих способностей недостаточно.