Никто не ангел

Вика была почти лишена зависти, которая так безжалостно уродовала самых привлекательных людей. Только боль и боязнь несоответствия, исправно привитые с детства и так знакомые Сергею, доставляли ей много страданий. Но она, как оказалось, вместе с ними больше соответствовала извилистым изгибам его души, чем кто-либо другой. И была способна исцелить их и наполнить счастьем. А когда она коротко вздыхала в его объятиях, он полностью терял голову от обуревающих его чувств…

Лишь аспирантка Анюта, бывшая свидетельницей сцены, когда Сергей успокаивал Виолетту посреди кафедры, нюхом почувствовала, что такое чувство не может быть поддельным. Она, имевшая самого жесткого и давящего научного руководителя из всех сотрудников кафедры, знала доброту Сергея. Он не раз успокаивал ее, убеждая, что все замечания, которые обрушиваются на нее и ее недописанную пока диссертацию, собственно, не так уж серьезны.

– И потом, – добавлял он, – все становятся экспертами, когда читают чужие работы. Слишком быстро забывается, как сами потели, получая редакторскую правку своих статей, или что претерпевали, когда их пропесочивали, прочитав текст их диссертации.

Он знал, что говорил. И Анюта была глубоко убеждена, что он знает, что делает.

Глава 32. Я вообще человек объемный, ты просто сбоку смотришь (словарь русского арго)

Вика никогда не отличалась крепким здоровьем. А начавшиеся после двух больничных женские проблемы мучили ее, как никогда ранее.

Сначала вновь задержка, на этот раз на неделю, во время которой она опять с трепетом думала, что может оказаться беременной, но потом…

Позеленевшая от боли, она вынуждена была встать за столовский прилавок, не зная, как дотянет до конца дня.

– Что с тобой? – перепугался Сергей, спустившийся после второй пары попить кофе.

– То самое, – прошептала она и, наклонив его голову к себе, разъяснила ситуацию на ухо. Как и большинство мужчин, он не способен был понять намеки на подобные вещи.

– Так ведь не должно быть?.. Давай, может, домой?.. Или хотя бы анальгин раздобуду…

Весь обед она просидела, согнувшись, в служебном помещении. Опять плохо… Снова плохо…

Вика размышляла со слезами на глазах. Всю осень и половину зимы она никакая. То простуда, то голова разболится, и тут еще такое. Она почти ничего не делала по дому, и это ее грызло. Ах, лишь бы забраться под одеяло…

Сергей пришел в три часа дня и настоял, чтобы она отпросилась с работы.

Вика проснулась только в девять вечера. В комнате было пусто, но внезапно из коридора послышался звук поворачивающегося ключа.

– Ты выспалась? Хорошо, – Сергей появился перед ней с улицы с улыбкой на лице. – Я тебе кое-что принес.

В руках у него был букет цветов.

– Сережа, спасибо, – она не могла сдержать радости.

– Лежи пока. Я сам в вазу поставлю. И есть еще кое-что. Сейчас, только руки сполосну.

Он вернулся и пристроил цветы на письменный стол. В руках у него был пакет. Вика наблюдала за ним, облокачиваясь на подушку.

Он сменил джинсы на треники, сел рядом с ней и вытащил из целлофана плюшевого медведя.

– Это я. Вернее, мое альтер эго. Когда меня нет рядом, он будет с тобой.

– Спасибо, – изумилась Виолетта. Его поступок показался слишком уж эксцентричным.

– И он хочет что-то сказать, посмотри.

У медведя под лапой оказалась небольшая бумажка с надписью.

«Выходи за меня».

Безумно романтичный и такой неожиданный жест запомнился на всю жизнь. Вика не знала, почему он выбрал момент, когда она страдала от физической боли. Но ее вполне устраивало то, что он сделал предложение, потому что любил ее.

Они отвергли идею собрать гостей и расписались в маленьком кабинете. Однако на ней было красивое белое платье, а на нем – новый костюм. Безобидный и не слишком настойчивый ропот родителей, недовольных лишь тем, что их не позвали, обручальные кольца на пальцах.

Вечером они пили шампанское на кухне только вдвоем и смеялись, закусывая конфетами из коробки. Она сидела у него на коленях, а потом он взял ее на руки и понес в комнату.

С того дня потекла другая жизнь. В которой ничего не изменилось, и вдруг изменилось все. Он почувствовал это: как будто внутри просияло. И он не знал, почему откладывал этот день.

Глава 33. «Блажен, кто вовремя созрел» (А.С. Пушкин «Евгений Онегин»)

– Как у Сергея с самочувствием? – его мама взяла Виолетту за локоть на кухне и задала вопрос шепотом.

– В порядке… Я все знаю, – решилась ответить Вика. – Не волнуйтесь, никаких намеков ни на что плохое не было.

Мама нажала на ее руку с глубочайшей признательностью.

Несмотря на неудачное знакомство, Нина быстро почувствовала симпатию к женщине, которая положительно влияла на ее сына.

В день, когда отгремела ссора и произошло примирение по телефону, все еще оскорбленный отец Сергея небрежно сказал жене, что ему «вообще-то наплевать, с кем он спит».

Но Нина знала, что ее супруг был долго раздосадован «мезальянсом», так как наряду с раздражением, которое вызывало у него поведение сына, он испытывал большую гордость за его достижения.