Никто не будет по ней скучать

И я не хочу, чтобы вы подумали, что моя жизнь была такой уж плохой. Это не так. Мой папа меня любил, а это уже больше, чем могут сказать некоторые. Он дал мне сколько мог и ошибался по незнанию, а не из зловредности. Даже пьяным, а таким он бывал достаточно, он никогда не поднимал на меня руку и даже слова злого не сказал. Многие мужчины в моей жизни делали мне больно – черт, я вышла за одного, который почти ничего другого не делал, но папа не был одним из них. Дом на озере, где я умерла? Он купил его по дешевке у Тэдди Рирдона через год после гибели моей матери. Он купил его ради меня, чтобы отремонтировать и сдавать, откладывая деньги на университетское обучение, которое по его мнению я могла бы когда-то захотеть. Он на самом деле считал это возможным. Что я буду чего-то стоить, что бы там о нас ни говорили окружающие.

И когда все пошло не так и я оказалась с Дуэйном, папа отдал мне ключи и назвал это свадебным подарком, и вы бы никогда не поняли, что он разочарован, если бы не то, как он избегал смотреть мне в глаза.

Глава 6

ОЗЕРО

Первым, о чем подумал Берд, просматривая историю публикаций на странице Лиззи Уэллетт в Фейсбуке, было то, что ей не нравилось фотографироваться. Некоторые девушки были прямо-таки одержимы своими лицами – его последняя девушка была из этих, ее ленты в соцсетях были бесконечными сериями селфи с этими странными светящимися фильтрами, наложенными поверх, от которых она становилась похожей на какую-то мультяшную куклу. Как бы вы этих девушек ни звали, Лиззи была прямой противоположностью. Фото ее профиля в последний раз обновлялось три года назад – зернистое изображение, снятое с расстояния, на котором она повернулась лицом к солнцу. Одной рукой она прикрывает глаза, другой сжимает банку светлого пива «Курс», а на лице невозможно различить черты – нельзя определить, как она выглядела, помимо базовых деталей: бледная, худая, рыжеволосая. Берд продолжил листать. На нескольких следующих снимках Лиззи вообще не было; на одном – закат над озером, на другом – размытое изображение чего-то коричневого и пушистого – кролика? кота? – угнездившегося в траве. В какой-то момент она пыталась сделать фото на камеру своего компьютера, но оно получилось таким размытым, что виднелись только ее глаза, ноздри и тонкая линия рта. Но в итоге он ее нашел. Десять лет назад, крупным планом, она сморела в камеру через плечо округленными глазами, приоткрыв губы, словно ее застали врасплох. На ней было желтое платье без бретелей и цветочный венок на голове, волосы искусно уложены под ним локонами, а щеки пухлые и розовые. Десять лет назад… Берд посчитал. Здесь ей должно быть восемнадцать. Совсем ребенок, отправляющийся на выпускной.

Он поглядел на изображение еще несколько секунд, прежде чем в мозгу что-то щелкнуло: цветы, макияж, наряд. Выпускной, подумал он, но нет.

Это ее свадьба.

Последний раз, когда Лиззи Уэллетт позволила себя сфотографировать, или последний раз, когда кто-то потрудился направить камеру в ее направлении. И чем больше Берд листал ее публикации взад-вперед, тем больше он был уверен, что дело во втором варианте. Аккаунты на Фейсбуке рассказывали о человеке только часть, но все же в этой странице было что-то невероятно грустное. Некоторые люди мало выкладывали в сеть, потому что ценили свою конфиденциальность. Но в случае Лиззи казалось, что она просто не заморачивалась, потому что всем было плевать.

Теперь, конечно, им было не плевать. За прошлые несколько часов страница Лиззи Уэллетт ожила комментариями. Они читались как жуткие подписи в выпускном альбоме: «Поверить не могу». «Покойся с миром, Лиззи». «Лиззи, мы никогда не были близки, но я знаю, что тебе хорошо на небесах, оставайся такой же милой». Берд скрупулезно записал их имена, но он уже был уверен, что никто из них не будет полезен. Эти люди не знали девушку, не проводили с ней время. За одним исключением, Дженнифер Веллстуд, они никогда не лайкали ее фотографии и даже не поздравляли с днем рождения. Они точно понятия не имеют, чем она занималась в последние дни своей жизни, а выяснить это было задачей Берда, которая теперь казалась практически невыполнимой. Тот момент в доме, всего пару часов назад – едва сдерживаемый гогот из-за родинки на груди женщины – был лишь вершиной явления, распространенного во всем городке. Почему-то все в Коппер Фолз знали о Лиззи Уэллетт, но никто с ней не общался.