Никто не хотел убивать

— Мы этого не утверждаем, но на холсте он начал рисовать какого-то молодого человека. Но… — Нилов несколько замялся и прокашлялся. — Поскольку Колобродов рисовал в довольно своеобразной манере, идентифицировать изображение с личностью вашего племянника будет трудно даже искусствоведу.

В голосе Нилова слышался явный сарказм. Похоже, он после нескольких рюмок почувствовал в себе вдохновение и пытался очаровать Ларису.

— А как он был убит? — спросила Лариса.

— Он был застрелен, — коротко ответил Нилов. — Причем профессионально — три пули в районе виска.

— Но ведь Андрей не стрелок! — выдвинула свои аргументы Лариса.

— Да, он отрицал, что вообще когда-либо стрелял, — согласился Нилов. — Оружие к тому же не найдено. Поэтому следствие продолжается.

Так они беседовали, с аппетитом поглощая антрекоты, грибы в сметане и другие вкусности в течение часа. В конце концов Лариса выяснила все обстоятельства происшествия на подмосковной даче Аристарха Колобродова. И они подталкивали ее к выводу, что с Андреем хотел встретиться не Колобродов, а какой-то неизвестный человек.

Она мысленно еще раз прокрутила все события. Сначала Березниковых непонятно зачем пригласили в клуб с сомнительной репутацией. Туда пришел Мурадов, явно для встречи с Андреем. Потом он пригласил его на дачу Колобродова — ни с того ни с сего, якобы для позирования. И после этого убивают Колобродова. Видимо, кто-то хотел, чтобы Андрей оказался на этой даче в тот момент, когда можно подставить его и обвинить в убийстве. Потому что у самого Андрея не было абсолютно никаких мотивов убивать Колобродова — в этом Лариса была совершенно уверена.

Значит ли это, что Мурадов замешан в этом деле? Лариса старалась не поддаваться этой мысли, так как он производил на нее отрицательное впечатление и она не считала себя беспристрастной в оценке этого человека.

Наконец-то был подан кофе. Это был «Маккона», напиток, который наводил на мысль о возможности продолжения разговора в более интимной обстановке. Каждый из них думал об одном и том же.

Нилов размышлял на предмет того, как бы ее пригласить домой так, чтобы она заинтересовалась и предлог не оказался бы слишком откровенным. Лариса же находилась в состоянии напряженного ожидания. Случайные связи были не в ее стиле, но в данном случае ей хотелось сделать исключение. Фоном проходил образ мужа, обрюзгшего и давно уже переставшего быть для нее идеалом мужчины… Да и перед Светой Гордеевой будет чем при случае козырнуть.

И тут заговорил Нилов.

— Лариса Викторовна, вы так красочно рассказывали мне о том, что подаете у себя в «Чайке». Особенно мне запомнилось, что у вас в ходу текила «Анъехо». Вы знаете о том, что эта текила, если вы ее покупаете здесь, является ненастоящей?

— Я что-то слышала об этом. Но мне вкус ее кажется весьма приятным.

— В таком случае я хочу предложить вам сравнить этот вкус со вкусом настоящей текилы, привезенной моим другом из Мексики. Правда, это будет возможно, если вы согласитесь посетить берлогу холостяка.

— Я не знаю, удобно ли это, — пустилась в ритуальные витийствования Лариса, хотя это было как раз то, чего она ждала.

— Я живу один, и вы меня ничем не стесните, — продолжил Нилов.

— В таком случае я отвечу скорее «да», чем «нет», — сказала Лариса, слегка смежив ресницы.

— Ну, и прекрасно, — констатировал Нилов и с облегчением вздохнул. — Тогда пойдемте прямо сейчас.

Подошел официант, и, несмотря на протесты Ларисы, Нилов расплатился за обоих.

Через полчаса они вошли в квартиру многоэтажного дома. Далее ничего неожиданного не произошло — можно даже сказать, что все было именно так, как и бывает в миллионах подобных случаев.

* * *

Лариса проснулась у себя в отеле в полдень. Она не осталась ночевать у Нилова. Она не хотела, чтобы прошло чувство праздника. Эти чистки зубов по утрам чужой зубной щеткой, туалет, лицо без косметики, пустые разговоры за чашкой кофе, некоторая неловкость в поведении его и ее и мысль о том, что она слишком задержалась… Тусклые лица, опухшие глаза, сухость во рту — отвратительное состояние!

А тут — она проснулась совершенно одна в своем люксовом номере, где никто не тревожит ее спокойствия.

Она лениво лежала в постели еще где-то около часа и уже почувствовала тяжесть в голове, как ее поднял телефонный звонок. Она нехотя прошаркала к телефону, стоявшему в коридоре номера.

На проводе была Наталья Семеновна.

— Лариса, у нас такая радость! — сразу же веселым голосом объявила она. — Андрюшу выпустили…

— Как выпустили? — удивилась Лариса.

— Я говорила со следователем Ниловым, он отпустил его, взяв подписку о невыезде.

В голосе Натальи Семеновны звучал восторг, переходящий в экстаз.

— Это точно? — спросила Лариса.

— Да он уже дома, пьет сейчас чай с вареньем из крыжовника!

— Вечером, если вы не против, я загляну к вам.

— Конечно, конечно. Лариса, я всегда вам рада!

На этой оптимистической ноте Наталья Семеновна повесила трубку.