Никто не придет

– Загадка должна быть разгадана. Таково служебное кредо любого уважающего себя полисмена, верно?

– Лаборатория на холме…

– Она закрыта уже пятнадцать лет! – резко перебил Рутберг. Затем болезненно поморщился и сказал: – Простите, что говорю с вами таким тоном. Просто… мне больно и неприятно вспоминать о прошлом. Возможно, для вас мой брат – всего лишь сумасшедший ученый, персонаж низкопробного комикса. Но я его любил.

Некоторое время Маша Любимова молчала. Затем холодно проговорила:

– Вы позволите мне воспользоваться вашим спутниковым телефоном? Я хочу позвонить своему начальнику.

– Пожалуйста. – Илья Львович поставил стакан на стол, протянул руку, взял со стеллажа спутниковый телефон и протянул его Маше: – Держите.

Любимова взяла телефон, набрала по памяти номер и прижала трубку к уху. Гудок… Еще одни…

– Да, – отозвался знакомый голос.

– Андрей Сергеевич, это Маша Любимова!

– Слушаю вас, Мария Александровна.

Голос ровный, невозмутимый, отчужденный, и все же Маша была чертовски рада его услышать.

– Андрей Сергеевич, я сейчас в населенном пункте, который называется Хамовичи. Запишите, пожалуйста, координаты. Это важно.

– Хорошо, диктуйте.

Маша продиктовала. Затем сказала:

– Андрей Сергеевич, тут, в лесу, прячется девушка по имени Илона Сафронова, которую пытались утопить. Она скрывается в пещере, в лесу. Вместе с ней – Стас Данилов. Местные полицейские объявили на него облаву. Кроме того, вчера вечером здесь убили другую девушку – Нину Чадову. В убийстве обвинили ее сводного брата, но я уверена, что настоящие убийцы – местные полицейские, в частности – майор Воробьев.

Маша знала, что Старика трудно чем-нибудь удивить. Он и на этот раз остался абсолютно спокоен, корректен и холодновато-вежлив.

– Понял вас, Мария Александровна, – произнес полковник Жук невозмутимым голосом. – Вы сейчас в безопасности?

– Да. Я нахожусь в офисе у местного бизнесмена Ильи Львовича Рутберга.

– Хорошо. Оставайтесь, пожалуйста, там. Помощь скоро будет.

– Спасибо, Андрей Сергеич!

Она отключила связь. Во время разговора Рутберг, попивая виски, смотрел на нее с любопытством. А когда она положила телефон на стол, спросил:

– Пообещали выслать на помощь кавалерию?

– Да. Что-то вроде этого.

– Что ж… Возможно, это и к лучшему. Давно пора навести в этом поселке порядок.

Он допил виски и сказал:

– Через час я улетаю по делам. Меня не будет в Хамовичах очень долго. Вероятней всего, мы с вами больше не увидимся.

– Да, – произнесла Маша. – Наверное.

Илья Львович посмотрел на пустой стакан, как бы раздумывая, стоит ли выпить еще порцию или повременить. Потом вздохнул и сказал мягким голосом:

– Глядя на вас, Мария Александровна, я впервые пожалел о своем возрасте.

– Пожалели?

Он кивнул:

– Да. Будь я моложе хотя бы лет на десять, я бы предложил вам руку и сердце и сделал бы все, чтобы получить ваше согласие.

Любимова удивленно нахмурилась:

– Это шутка?

Рутберг покачал головой.

– Нет. – Помолчал немного, а затем, посмотрев Маше в глаза, тихо проговорил: – Как думаете, может быть, у меня и сейчас есть шанс?

Маша покачала головой:

– Нет.

– Тогда, быть может, мы как-нибудь вместе поужинаем? Просто ужин, и все. Ресторан выберете сами.

– В Хамовичах так много ресторанов?

Рутберг улыбнулся:

– Я говорил не о Хамовичах. Мы можем поужинать в Париже. Или в Риме. Или в Венеции. Час-два часа полета, и мы на месте. От аэропорта до ресторана нас довезет любая машина, какую вы пожелаете. Лимузин, спорткар, желтое такси с болтливым арабом-таксистом – все, что захотите. О визе тоже можете не беспокоиться, я все устрою. Ну, так как?

– Вряд ли я когда-нибудь настолько проголодаюсь, – сказала Маша.

Рутберг отвел взгляд и вздохнул:

– Жаль. Что ж, передавайте привет Глебу Корсаку. И кстати… – Он снова посмотрел на Машу. – Запишите мой телефон – на тот случай, если я вам все-таки понадоблюсь. Или если вам понадобится моя помощь.

Маша чуть прищурила золотисто-карие глаза:

– А вы, я вижу, никогда не теряете надежды.

– Пути Господни неисповедимы. Жизнь непредсказуема и жестока, а люди нуждаются в друзьях. Я хочу быть вашим другом, Мария Александровна, и надеюсь, что вы станете моим.

Маша на секунду задумалась, после чего кивнула:

– Да, пожалуй, это имеет смысл.

Она раскрыла сумочку, достала блокнот. Произнесла с легкой досадой:

— Не могу найти ручку.

Илья Львович достал из стаканчика перо и протянул Маше:

– Возьмите мою.

– Спасибо. – Она взяла позолоченный изящный «Паркер», украшенный стразами. – Диктуйте.

Рутберг продиктовал, Маша быстро записала, закрыла блокнот и протянула ему перо.

Илья Львович покачал головой:

– Оставьте себе. На память.

– Это же «Паркер»!

– Считайте это подарком. Возьмите, или я обижусь.

Маша не посмела перечить человеку, который позаботился о Глебе так, как не позаботился бы больше никто. Чувствуя досаду и смущение, она сунула ручку в карман плаща.

– Скоро ваши коллеги будут здесь, и ваши неприятные приключения закончатся, – сказал Илья Львович. – Хотите подождать их тут?