Никто не умрет (СИ)

- Он - сын какого-то японского шишки, которого спрятали от кого-то в России под видом этого Бориса. Родителей его обманули, сказали, что их мальчик утонул. Но не это ужасно. Ужасно то, что они за деньги согласились воспитывать чужого мальчика и утаили гибель своего ребенка. Теперь их обоих... а, между прочим, отец у него майор милиции (вот, Соня, кто нас бережет)... посадили в КПЗ и обвинили в кинднепинге и еще контрабанде детьми, фу, что я говорю, торговле детьми. Это на пожизненное потянет. Парня хотели тоже взять, наверное, как главного свидетеля, но он отбился (а дерется он классно). И вот мы здесь. Что дальше с ним делать, ума не приложу. Жалко его. Всю жизнь в чужой стране в монастыре, как в тюрьме, провел, а вернулся домой, его опять в тюрьму. Я никому не скажу, что привез его из Китая, а то и мне статью пришьют. Хорошо, он пока ничего не понимает и не может рассказать.

- А что его мать?

- Она-то и заварила всю кашу. Как увидела его, так, будто с ума сошла. Выскочила на улицу и стала кричать, что ее родной сын вернулся. Пьяная, что ли была. Была бы в уме, взяла бы тихо и усыновила бы его, а она стала всем рассказывать про дела давно минувших дней, про японского мальчика, якудзы зачем-то приплела. Наверное, чтобы себя оправдать. Вроде как согласилась по принуждению - под страхом смерти. А после этого скандала приехали пограничники вместе с милицией. Она им ту же песню и все уговаривает посадить ее бывшего мужика. Мстила, значит, что он от нее ушел. Домстилась. Ее увезли и парня хотели тоже прихватить, а он уложил всех штабелями, а сам, как будто, в воздухе растаял. А потом, когда я уже поехал к вам, смотрю, он в моей машине прячется. Как уместился под задним сидением, ума не приложу. Гибкий, как змея.

- Бедный мальчик.

- Бедный? Он? Это я - бедный. У меня мозга за мозгу зашла, а сердце за пятки из-за всей этой истории. А ему хоть бы хны, кланяется, улыбается и лопочет не по-нашему.

Ивана слушала Илью, с широко распахнутыми глазами, и не замечала, как внимательно за ней наблюдает Ту. В его неприхотливом быте раньше он не мог рассчитывать на такое близкое знакомство с девушкой. Он шептал слова восхищения, разглядывая лицо Иваны. Рядом с монастырем, в котором он воспитывался, жили только китаянки, в крайнем случае, монголки. Пока они с Ильей ехали в Уссурийск, он смотрел из окна машины на русских девушек и удивлялся, как они красивы.

- А он это, - Соня незаметно показала пальцем на свою голову, - в себе? Что-то все время бормочет.

- Молитвы что ли читает? - сказал Илья, - Ему надо обрисовать ситуацию и пусть все решает за себя сам. Мне с ним нянчиться не охота. Кстати, интересный факт. У нашего Бориса, в то время, когда он был Ханом, в паспорте есть запись ЗАГС-а о браке с некой дамой по имени Ирина.

- Я знаю! - Ивана подняла руку, как на уроке, чтобы обратить на себя внимание. - Только она от него сбежала.

- Сбежала - это отличная идея. И его надо отсюда подальше спровадить. Только как? Вот ведь камень на шее. Не понимаю, зачем он, этот Хан, так поступил. Совесть что ли заела. Решил исправить то, что натворили его спасители. Только вместо благодарности приемным родителям он их подставил под монастырь с этим монахом, простите за каламбур. А я-то что ему плохого сделал?

Илья сокрушенно покачал головой, а Соня согласно кивнула. Недолгая тишина, последовавшая вслед за этим, была нарушено неожиданным заявлением Иваны:

- Вот если вернуться в тот момент, когда родители Бориса брали деньги и объяснить им, к чему это приведет, то тогда... - мечтательно произнесла Ивана.

- Все, достаточно на сегодня, - Соня погрозила пальцем, - Ванютка, иди спать. Я сама гостей уложу.

Скандал с семьей неизвестного ей Бориса Моренюка напомнил ей, что она сама может оказаться в положении его матери.

Соня подождала, когда затихнет жалобный скрип ступенек под крышей, перескакивая с одного эпизода прошлого на другой, рассказала Илье о том, как оказалась в Приморье одна с чужим младенцем на руках.

В далекой Пензе, осталось ее прошлое, которое время от времени всплывало в памяти сценками старого забытого кино, словно, и не с ней случилось: детство, юность, замужество, рождение сына, его проводы в армию, развод с мужем, томительные вечера в пустой однокомнатной квартире, оставленной ей мужем в обмен на его свободу. Соне казалась, что жизнь закончена. Все в ней уже было - и встречи и расставания, и любовь и ненависть. Как-то не заметно для Сони, погруженной в свои проблемы, выросла ее младшая сестра Ираида, и из избалованной любящими родителями девочки превратилась в своевольную красавицу-студентку экономического ВУЗа. На втором курсе Ираида записалась в международный проект по обмену студентами и уехала в Болгарию.