Никто не умрет (СИ)

Человеком, к которому был обращен этот вопрос, был Якудза. Мамору пригласил его к себе домой. В такой день, когда, кажется, все валится из рук, лучше сидеть вдали от деловой суеты. На чайном столике стоял белый фарфоровый чайник с зеленым чаем. Перед сидящими друг против друга мужчинами - две чашки.

Якудза молчал, уперев ладони в колени. Он не хотел высказывать свои мысли, так как знал, что они не понравятся его старшему брату и наставнику. По мнению Якудза, Мамору не следовало вникать в личные дела сыновей Кацуро. Известие о прибытии Чунхуа выбило старика из седла. Он осунулся, мешки под глазами почернели, морщины проступили резче.

- Мы выполнили завещание Кацуро, стоит ли нам вмешиваться в дела его сыновей? - вопросом на вопрос ответил Якудза.

- Потрачены годы, силы, мне жаль, если это произошло напрасно.

- Мы можем только советовать.

- Или... - Мамору задержал на лице своего боевого товарища тяжелый взгляд. - Или вмешаться. Когда-то я вмешался и сохранил Итиро для семьи. Чунхуа не может стать женой якудзы. А Итиро так и не смог сделать правильный выбор. Он ставит свои чувства выше интересов семьи.

Якудза промолчал. Он понял, куда клонит Мамору, он настаивает на том, чтобы Чунхуа исчезла.

- Прости, старший брат. - сказал он, склонив голову.

- Значит, не поможешь?

Якудза взял обеими руками свою чашку и заглянул в нее, словно хотел найти на дне, где плескалась зеленоватая ароматная жидкость, ответ, который ему следовало произнести.

- Я дал клятву своему кумитё, - наконец сказал он. - Мы - одна семья.

- Ты колеблешься, - понял Мамору, - ты сомневаешься. Ты прав. Когда я был кумитё, ты был также верен мне и семье. Теперь ты обязан исполнять приказы нового оябуна. И ты сомневаешься. Я тоже сомневаюсь, не приведет ли это к расколу внутри клана, и вместо единения мы погубим его. Я молился Будде. Я пытался проникнуть внутрь себя и услышать духов предков. Я заснул у алтаря, а, проснувшись, вспомнил сон, который только что видел. Пылающее светило в обличии Кацуро гневно взирало на меня и метало огненные шары. Я не смог понять, чем был не доволен дух Кацуро. Но с тех пор меня гложет только одна мысль - Итиро не может жениться на китаянке. Можешь ли ты узнать у Итиро, где разместили китаянку и ее сына. Никакой другой помощи я не прошу.

- Я не знаю этого. По просьбе Итиро Ёшико сама занималась этим, мягкое любящее сердце матери не устояло мольбам младшего сына. В клане никто не имеет к этому отношения. Ёшико обратилась за помощью к бывшим нашим братьям, которые, исполнив долг, покинули семью и остались жить в Корее.

Якудза поднес чашку к губам, теплый чай коснулся его губ, но он не открыл рта, чтобы сделать глоток. Краем глаза он видел, как посветлело лицо "старшего брата". Тогда Якудза поставил чашку на столик и поднялся с поклоном. Вслед за ним встал и поклонился хозяин дома.

- Благодарю тебя, брат, - сказал Мамору, было заметно, что он остался доволен встречей.

Его уверенность в том, что он поступает в интересах семьи, окрепла, не смотря на то, что он не смог получить поддержку со стороны такого влиятельного "брата", как Якудза. Он не станет выступать против приказов, он просто уберет с его пути маленький камушек. Всякий самый малый камень может стать причиной разрушительной лавины, если он покатится с вершины горы, и никто его вовремя не остановит.

Владения Ёшико, расположенные в Мияко, охраняли наемные люди, они не принадлежали клану. У Мамору не было на них влияния, и он не решился подкупать их, боясь гнева Ёшико. Однако в его подчинении находились трое человек личной охраны, владеющие навыками тайного проникновения в любые помещения. Они считали себя потомками ниндзя. Мамору рассчитывал на их мастерство. Шли дни, недели, о Чунхуа ничего не было известно. Раз в неделю на виллу заезжал психотерапевт Ёшико. Обслуга виллы редко ее покидала. Поставщики продуктов не могли ничего сказать, что помогло бы найти и подобраться к Чунхуа.

Зато Итиро однажды появился на семейном ужине с мальчиком по имени Итиро. Он представил его своим сыном. С тех пор шустрого и сообразительного мальчика стали принимать, как полноправного члена семьи.

Мамору внимательно наблюдал за ним и думал, не совершает ли он вторую ошибку, пытаясь убить мать этого малыша. Итиро не простил его, но не подает вида и никогда не станет ему мстить, но малыш... Если, будучи взрослым, он узнает, кто убил его мать, он расправится с одряхлевшим к тому времени Мамору. В его мести он не сомневался. "Чунхуа не будет женой Итиро, но и ее сын не может стать якудза", - решил про себя Мамору. Но он знал, сейчас, когда в памяти Итиро свежи воспоминания о том, что он сделал против его любви, и пока он восхищается своим пока еще единственным сыном, нельзя будить в нём нового зверя. Мамору должен подождать и умеет ждать.

Гл.30 РУССКИЙ ЯКУДЗА

Телефон вибрировал входящим вызовом, на экране вместо имени контакта буква - "Х", в трубке - знакомый, слегка искаженный помехами голос.