Никто не умрет (СИ)

Потом они все-таки уехали, а он вернулся к своей машине. Привычно примостившись в жестком кресле своей машины, Илья подумал: "Какая женщина! А имя-то - Софья. Настоящее русское, княжеское", - включил зажигание, второй раз смело развернулся через сплошную полосу, но не успел набрать скорость. С противоположной стороны шоссе, откуда только что отъехали Соня с племянницей, в его сторону бежал мужчина средних лет. Он был одет, как обычно одевались в дорогу водители потрепанных временем рабочих машин, чтобы было не жалко, если придется залезть под нее в пыль или грязь. Изрядно поношенные штаны кирпичного цвета из плотного смешанного волокна, старая клетчатая рубаха того же оттенка, распахнутая до волосатой груди и безрукавка с множеством карманов, чтобы было, где хранить необходимые в дороге вещи - отвертки, ключи, документы на машину, сигареты, зажигалку и прочее. Мужчина махал руками, по-видимому, требуя остановиться. Лицо у человека было красное, возбужденное. Илья крякнул и уже третий раз за день нарушил дорожные правила. Но теперь он не развернулся, а просто проехал до точки встречи с человеком по встречной полосе. Мозг Ильи это двойное нарушение, педантично зафиксировал. "Вот я герой!" - хмыкнул он насмешливо.

- Там эти... переодетые в ментов, - сказал человек хриплым от голосом, тяжело дыша и заикаясь, - Машину мою угробили, теперь за мной гонятся. Спасите меня. Давайте скорее отсюда.

- Кто? - удивился астроном.

- А я знаю кто? Может, бригада из местных мафиози промышляют на дорогах. У них здесь все схвачено, куплено. Они такие же менты, как я китайский император.

Человек рванул что было силы дверцу УАЗ-ика, со стоном забрался внутрь и громко захлопнул ее за собой, а для верности нажал кнопку замка.

- Гони, отец. Здесь нельзя оставаться, - прохрипел он, болезненно кривя лицом, - они прочесывают местность. Я еле ушел. В меня стреляли, сволочи.

- Что? Ранили? - сочувственно поинтересовался Илья, потом встрепенулся, - В ту сторону только что поехала женщина с девочкой. Им угрожает опасность. Надо их догнать и предупредить.

- Куда ты?! У тебя есть гаубица? Или, может быть, есть броня у твоего списанного УАЗ-ика? Ты чего брат так расхрабрился? Гони в город, скорее. Женщин могут не тронуть... Вот блин, у меня в бардачке паспорт остался. Они теперь меня найдут по прописке, прикончат. А паспорт мой используют для своих гнусных дел. Ах, ты его разэтак, мать его туда же...

- Нет, - решительно ответил Илья, он чувствовал, как в нем просыпается дремавший прежде воинский дух героических предков, - Мы не можем оставить "наших" в беде. Бери монтировку, она под задним сидением, а я попробую их на таран взять. Если повезет, живы останемся, будет что внукам рассказать.

В душе Ильи заиграли фанфары. Адреналин обильно приправлял его мысли. "Есть еще порох в пороховницах. И мы умеем постоять за наших женщин" - ликовало все его естество.

- "За женщин тех я поднимаю свой бокал. За женщин тех легко я жизнь свою отдам..." - пропел Илья.

Сергей был не на шутку встревожен возбуждением своего спасителя. Его боевой дух отлетел, когда милиционер выстрелил первый раз.

Илья врубил радио - там как раз передавали военный марш в исполнении военного оркестра - и рванулся на помощь пассажирам красной "хонды".

Гл.12. НЕВЕСТА

В дороге Акено часто обращалась к нему по имени Дайсуке, расспрашивала, помнит ли он что-то из своего детства. А Хан каждый раз внутренне ежился, когда слышал это имя. Путь обычно располагает к откровенности. Но многое из того, чем он хотел бы поделиться, его самого ставило в тупик. Воспоминания, похожие на видения, видения, похожие на реальность. Он не мог объяснить, беспокоит ли его это или, напротив, придает его жизни особенную остроту и смысл.

Хан в нетерпении торопил время. "Я всегда это знал", - думал он, и ему казалось, что он действительно давно всё знал. Прежняя жизнь теперь казалась ему серым пятном, невзрачным преддверием настоящей жизни. Перед мысленным взором Хана неосознанно возник образ девушки с короткой стрижкой и ярко-синими, как весеннее небо в солнечную погоду, глазами. В грудь неприятно кольнула досада. Когда они въехали во Владивосток, он тронул Акено за плечо:

- Останови у колледжа, - сказал он. - Нужно кое-что сделать.

Акено остановила машину за углом там, где ее не было видно из окон учебного заведения. Когда Хан подошел к зданию, большая перемена только началась. В это время парадная дверь выбрасывает на улицу основную часть ежедневной порции отучившихся студентов.

К нему подскочил чернявый парень в потертом на всевозможных выпуклостях тела голубом джинсовом костюме и распахнутой до пупа выцветшей полосатой рубахе.

- Хан! Ты где пропадал, дружище? - сказал он и заключил его руку в жаркое рукопожатие.

В наглеце Хан узнал студента, который вчера мотался на створках ворот. Черные кудри Мулата задорно торчали, придавая его голове несерьезный вид.