Никто не узнает

– Мам, я не могу говорить, давай я приду домой и всё тебе объясню… ну пожалуйста, только не сейчас! – нагнувшись к учебнику географии и прикрыв левой ладонью телефон у правого уха, нашёптывал слова Георгий. – Мам, я знаю, что не спрашивал твоего разрешения, но у меня выбора не было, понимаешь, не выгоняй его только… А? Лапы сломаны, говоришь? Пена изо рта лезет? Боже мой, ну прости! Гной в глазах? Думаешь, что не жилец? Мам, давай после урока наберу, меня сейчас застукают и заставят сдать телефон… хорошо, спасибо, целую тебя! – всё так же тихо и отрывисто отстаивал своего обретённого друга сын в тот момент, когда учитель зашёл в класс, а Кристина, будто бы не подавая виду, с умилением слушала этот монолог.

– Географ в классе, – тихо сообщила она Гоше, – когда тот уже прощался с мамой.

– Фух, спалила меня, – оторвавшись от разговора, прошептал в ответ парень.

– Животинку какую домой приволок? – уточнила соседка по парте, мило улыбнувшись.

– Да, щенка вчера подобрал, гулял с другом в парке… – только успел произнести мальчишка, как учитель географии его перебил:

– Господа на предпоследней парте третьего ряда! Я понимаю, что у вас ещё не было достаточно времени, чтобы как следует познакомиться и пообщаться, но давайте соблюдать субординацию и правила этого заведения! Сейчас у вас урок географии, поэтому личную беседу я предлагаю вам продолжить либо после звонка, либо за дверью этого кабинета. Что скажете?

– Да у Жорика задницу в жар бросило, когда она к нему подсела, о чём вы, Геннадий Петрович?! – раздался чей-то звонкий голосок посередине, после чего класс дружно загоготал, кроме одного – Александр лишь молчаливо смотрел на Кристину и, поймав на себе её взгляд, изобразил скромный поцелуй, сопровождавшийся дьявольским огоньком его голубых глаз.

– Так, Ковалёв, ты, наверное, хочешь нам про природу Карелии рассказать, раз так привлекаешь к себе внимание, ну-ка давай выходи, мы тебя с удовольствием выслушаем! – надменно произнёс учитель и, сев на стул, закинул ногу на ногу.

– Да я, как-то… – робко выдавил озорник.

– Давай-давай, клоун, покажи нам стендап[76] у доски! – поддержала учителя пухлощёкая ученица за первой партой второго ряда, на что Геннадий Петрович лишь молча развёл руками, указав выступающему на место, куда ему нужно было выйти.

И стены, и парты, и туалеты,
И двери, и лампы, и кабинеты,
И сторож, и холлы, и даже приметы,
Столовая, актовый и педсоветы,
И драки, и дружба, и сигареты,
И классный, и староста, и стенгазеты,
И правда, и юность, и сбор на банкеты,
Учебники, стресс, и учёных портреты,
Всё вновь, и по кругу, и так незаметно,
Казалось, что вечно, но где сейчас это?!

* * *