Никто не узнает

— Садись в машину, — вместо приветствия ответил он, глядя куда-то за ее спину.

Ника обернулась, проследив за его взглядом — у входа, скрестив руки на груди, стоял Скиф и ухмылялся. Заметив, что Ника на него смотрит он улыбнулся еще шире и чуть кивнул. От этой ухмылки у нее мороз побежал по коже — Ника вдруг поняла, что как и в той истории с Тамиром самое страшное только начинается.

Девушка поспешно села в машину и захлопнула за собой дверцу. Когда выехали со стоянки Стас принялся отчитывать Нику:

— Ника, я же говорил тебе! Почему, почему ты никогда меня не слушаешь?!

Она молчала и смотрела в окно. Стас осекся и совсем другим, полным беспокойства голосом спросил:

— Что-то было? Он тебе что-то сделал?

— Я… я, знаешь, — голос у Ники дрожал и она смотрела на дорогу, словно стеклянными глазами. — Я зашла в кухню и украла банку черной икры, а потом… в кабинете у него… на карнизе, за шкафами… в диван… жуткий, красный такой диван… а еще в эту штуку, что закрывает батареи… Я везде насыпала. Что бы, когда она тухнуть начнет, у него так весь кабинет провонял… Что бы клуб весь провонял…

— Ника! Ты слышишь?!

Она вздрогнула и обернулась к Стасу.

— Было. И сделал. И обещал, что со временем сама буду хотеть делать для него все, что угодно. — Глаза ее влажно блестели. — Что делать мне? Что мне теперь делать? Это ведь только начало… Стас! Ян возвращается через три дня, а я… У меня де жа вю просто…

— Ты ни в чем не виновата, — попытался успокоить ее Стас.

— Я боюсь… Это же… То же самое было в прошлый раз! Теперь он будет шантажировать меня и… Я могла бы рассказать все Яну, но… Он не поверит! Он будет злиться на меня из-за того, что я так долго ему ничего не говорила, а мы… Я ему обещала, понимаешь?! Я обещала, что между нами не будет никаких секретов!

— Ника, — Стас пытался ее успокоить, но она снова его перебила.

— Я не могу! Не могу просто ему ничего такого рассказать! Я боюсь, что это будет для него слишком большим ударом и он снова вернется к наркотикам! Стас, у него же всего пол года реабилитации, ему сейчас так легко сорваться!

Ника плакала, откинувшись на спинку сидения.

— Стас, если бы ты знал, что за мысли приходят ко мне в голову! Если бы знал, как мне тяжело это! Стас! Мне умереть хочется! Умереть, но… — Ника поразила Стаса следующей фразой: — Я за Яна боюсь. Я же вижу, как он меня любит. Он не сможет без меня…

Она закрыла лицо руками и сжавшись в комок плакала. Стас смотрел, как вздрагивают ее худенькие плечи, и сердце у него разрывалось от жалости. Он понимал, что Ника права, права во многом, а главное, он знал, что она это понимает. Но не говорит, боясь упрекнуть его, Стаса — ей было не справиться одной с таким чудовищем, как Скиф. Стас мог ей помочь. Это было в его силах, он даже подозревал, что помочь Нике может только он, но загвоздка заключалась в том, что сейчас было слишком рано.

Стас съехал с дороги и остановив автомобиль на обочине, обнял Нику, желая как-то поддержать.

— Послушай, — сказал он ей, — я понимаю, что сейчас мои слова для тебя пустой звук, но поверь, Скиф получит свое. Просто еще не время. А тебе пока нужно быть сильной, готовиться к встрече с Яном и сделать все возможное, что бы о твоем знакомстве со Скифом знало как можно меньше людей. Хорошо? И даже не смей думать о смерти, поняла?

Она подняла на Стаса заплаканные глаза и шмыгая носом пообещала:

— Хорошо.

— Вот и умница. Сейчас я отвезу тебя домой, ты примешь душ, выпьешь валерьяночки и ляжешь спать, а утром будет новый день. Если нужна будет моя помощь — звони в любое время дня и ночи. Звони, даже если нужно будет просто поговорить.

Ника приехала на вокзал встречать Яна. Приехала одна. Хотя его друзья тоже старались просочиться, но Ника дала понять, что первый вечер приезда принадлежит ей и только ей. Никогда она еще так не нервничала от ожидания — одна ее часть желала возвращения Яна, потому что соскучилась безумно, а другая ее часть так же безумно боялась его возвращения. Потому что Скиф, потому что все сложно, потому что возможна катастрофа.

Скиф. При воспоминании о нем Ника поежилась и глубже затянулась тонкой сигаретой. Никто никогда не узнает, каких сил ей стоит гнать от себя воспоминания о том вечере в клубе "Ртуть". Ника тряхнула головой — не нужно думать об этом. Ян приезжает. Надо быть веселой и сияющей. Надо быть такой счастливой, что бы он ничего не заподозрил, что бы у него и мыслей никаких не возникло о том, что с Никой тут происходило что-то из ряда вон…

Поезд. Ника вышла из-за газетного киоска, за которым пряталась от пронизывающего ветра и вдруг увидела Дашу. Ника не узнала бы ее, если бы не розовые, теперь больше похожие на паклю, волосы. Даша металась по перрону что-то высматривая, потом ринулась к шестому вагону. Шестой. У Яна был шестой вагон. Ника, повинуясь внутреннему инстинкту вновь отошла за киоск и наблюдала за происходящим оттуда.