Никто не узнает

— Да пошел ты! — заорал Глеб и высказал звонившему все, что думал о нем, о его родителях и о будущем, этого человека, на которое Глеб собирался оказать большое влияние. Закончив высказываться Глеб отключил телефон и сел в машину.

Милена казалось ничего этого не замечала вокруг — она смотрела в окно неподвижным, остекленевшим взглядом.

— Мы едем ко мне! — заявил Глеб. Взревел мотор, взвизгнули колеса и автомобиль, резко вырулив на трассу, понесся вперед.

Глеб привез Милену к себе домой. Машину бросил прямо во дворе и потянул девушку в дом. Он был так взбешен и взволнован случившимся, что не замечал того, что его прикосновения могут быть грубы.

В доме было темно и тихо. Либо родители уже спали, либо, что мало вероятно, их еще небыло.

Машинально Глеб помог Милене снять пальто. Резким движением сорвал с себя куртку. Он не видел сейчас ничего вокруг. Ослеп, оглох, отупел просто от злости и бессилия что-либо изменить, и желания достать хоть из-под земли этого урода и устроить ему все семь кругов ада.

— Черт, зачем… — бормотал он. — Зачем я отпустил ее… Зачем мы вообще потащились в это гребаное "Сафари"…

— Глеб, — тихо произнес голос Милены рядом и он почувствовал, как его обнимают ее легкие руки. — Глеб, милый, пожалуйста, успокойся.

Он обернулся к ней и… Ему стоило огромных усилий поднять на нее глаза — боялся посмотреть в ее одурманенное кайфом лицо вот так, при ярком освещении. Но она была обычной. Такой, как всегда. Глеб всмотрелся внимательней — ничего. Никакого, самого мелкого намека на признаки помутнения сознания.

— Глеб, милый, — она провела тонкой ладонью по его щеке, — все хорошо. Я сейчас тебе все объясню.

На ее лице была улыбка, полная нежности, ее кошачье-зеленые глаза — ясные и манящие, как всегда.

— С тобой все хорошо? — он не мог поверить.

— Да, — улыбнулась девушка. — И… Мне нужно тебе кое-что рассказать.

— Да… Только… Боже, у меня голова просто раскалывается! Зай, давай я сейчас пойду сварю нам кофе, а потом мы спустимся в бильярдную, что бы я мог выкурить там кучу сигарет, и громко возмущенно орать, не боясь никого разбудить!

— Хорошо, — улыбнулась она.

Бильярдная. Милена сидела на диванчике, сжимая в руках чашку горячего крепкого кофе. Глеб устроился напротив — прямо на бильярдном столе. Чашка кофе и пепельница стояли тут же. Глеб достал из кармана серой, из плотного трикотажа, толстовки, пачку сигарет, зажигалку и закурил. Глеб нервничал, потому что от путаного рассказа Милены ситуация не прояснилась, а наоборот — запуталась и приобрела оттенок абсурда.

— Еще раз расскажи мне все по порядку! — потребовал Глеб. — С самого начала!

— Хорошо. Сегодня ко мне в институте подошла странная девушка, — рассказывала Милена.

— Чем странная? — насторожился Глеб.

— Во-первых — она очень нервничала. Взвинченная была такая. Озиралась вокруг, прятала глаза… Она даже шапку надвинула так, что почти небыло видно глаз.

— Что еще?

— Еще одежда, — Милена сделала глоток кофе. — Видишь ли, она была одета так, словно… Словно раньше она одевалась хорошо, в дорогие добротные вещи, а потом что-то произошло в ее жизни и…

— Милена, при чем тут это все?! — перебил ее Глеб.

— При том! Я не знаю, как это объяснить, но это странно и мне кажется, что это важно! Глеб, я видела в витрине магазина "Эдит" такую-же куртку, как была на этой девушке! Я спросила у Ирки — эта вещь стоит кучу денег!

— При чем здесь тряпки?! — Глеб не понимал, что Милена пытается до него донести.

— Глеб, на этой девушке была дорогущая куртка из последней коллекции, но такая замызганная, словно она в ней по подвалам и чердакам шаталась! И все вещи на ней были вот такими!

— Зай, с каких пор ты у меня обращаешь внимание на шмотки? — усмехнулся Глеб.

— С тех пор, как ты познакомил меня с Никой и Бертой! Давай без шуточек, — попросила Милена. — Неужели тебе не кажется странным все это? Ну где ты видел, что бы человек в дорогом тряпье по подвалам лазил?!

— Ну, хорошо, я не видел таких, — пожал плечами Глеб. — Но вот когда у Яна был летний кризис… Ему на многое было плевать, а на одежду в первую очередь.

— Я не знаю о чем ты, — сказала Милена.

— Да не важно. Дальше!

— Она подошла ко мне и не называя имени, заявила, что нам надо поговорить. Попросила отвести ее в тихое место, что бы разговор был без свидетелей.

— И ты отвела! — Глеб был возмущен. — Почему ты вообще ее послушала, тем более, когда…

Он замолчал. Он понял, что сейчас его нотации не главное, сейчас главным было совсем другое и все же Глеб потребовал:

— Обещай мне, что больше никогда, никогда в жизни ты не будешь так делать!

— Обещаю, — кивнула Милена и продолжила свой рассказ. — Мы с ней разговаривали на лестнице. Почти у самого люка, ведущего на чердак. Там никто не бывает. Она сказала, что мне грозит опасность, но она может помочь. Вот только… Она сказала, что все получится только при условии, что я во всем буду ее слушаться, иначе у нее тоже будут неприятности.

— Что за драма! — не удержался от иронии Глеб.