Никто не вечен (СИ)

Впереди показался ещё один люк, и через минуту мы оказались в шлюзе. «Ламборгини» плавно опустилась на пол, и вода начала уходить. Когда она исчезла, я вылез, снял печать со стороны своей спутницы и галантно открыл ей дверь.

— Прошу, сударыня. Мы ещё не прибыли, но уже близко. Осторожно, лужа.

Взяв её под руку, я направился к очередному люку. София не сопротивлялась. Наверное, сообразила, что бежать уже некуда.

Нажав на кнопку, я открыл люк, и мы вошли в цилиндр, внутри которого располагались только два плюшевых дивана нежно-голубого цвета.

— А это что? — спросила София.

— Присядь. Сейчас мы отправимся в путешествие. Тоннели идут под городом, скорость приличная, но мы этого особо не почувствуем. Система работает по принципу пневмопочты.

Закрыв дверь, я нажал на кнопку, и капсула пришла в движение, быстро набирая скорость. Я плюхнулся напротив девушки и ободряюще улыбнулся.

— Можешь почитать. У нас есть минут пять.

— Прикалываешься?!

Я пожал плечами.

— Как хочешь.

Мы неслись под Петербургом в молчании. Когда добрались до базы, в салоне мигнул свет, и дверь открылась автоматически.

— На выход, — кивнул я.

Нас ждали. Двое охранников и Мария в строгом сером костюме и белой блузке. Волосы, как всегда, аккуратно уложены и похожи на медный шлем. Губы пылают, словно свежая, сочная рана. В уголках глаз — чёрные стрелки. При виде растерянной Софии она приветливо улыбнулась.

— Добро пожаловать. Меня зовут Мария. Ты выглядишь совсем растерянной, бедняжка, — проговорила она, не меняя интонации.

Вполне сошла бы в каком-нибудь фантастическом фильме за робота. Ходили слухи, будто князь выкупил её у какого-то мафиозного босса из борделя и пристроил к должности получше, но некоторые уверяли, что Мария прежде служила в специальных войсках, а затем решила сменить сторону. Так или иначе, с мужчинами она вела себя холодно и слыла фригидной.

— А? — отозвалась София.

— Позволь я тебя провожу, — Мария взяла её под руку. — Для тебя приготовлена отличная комната. Без окон, но весьма комфортабельная. Сможешь в ней прекрасно отдохнуть.

— Но… Послушайте, я не понимаю, что происходит, но мне нужно домой! — запротестовала София.

Даже попробовала сопротивляться, но хватка у Марии была железная.

— Вовсе не нужно, — мягко сказала она, качнув головой. — Идём, тебе всё объяснят. Но сначала нужно заняться твоими нервами. Чай с мятой, таблетка под язычок и пара укольчиков пойдут тебе на пользу, вот увидишь.

Девушка обернулась на меня. В глазах у неё читалась паника. Я ободряюще кивнул.

— Всё в порядке. Ты в безопасности. Доверься Марии. Она о тебе позаботится.

— Его Светлость ждёт тебя, — сказала мне Мария. — Не задерживайся.

Я осклабился.

— Как можно?

Не дожидаясь, пока нашу гостью уведут, я направился к белой двери, которая автоматически раздвинулась при моём приближении, и, переступив порог, оказался в освещённом синим светом коридоре. Путь не занял много времени. Уже через минуту я поднимался на лифте, а затем вышел в просторный конференц-зал, вырубленный в скале. Напротив имелось полукруглое окно, с которого открывался потрясающий вид на Финский залив. В центре стоял длинный стол, с обеих сторон обставленный кожаными креслами.

Его Светлость сидел во главе. Два далматинца вскочили с пола и направились ко мне, но затем передумали и вернулись к хозяину, улегшись у его ног.

— Проходи, Адонис, — кивнул князь, указывая на кресло справа от себя. — Как всё прошло?

Я поморщился.

— Терпеть не могу это имя. И вам это отлично известно. Почему нельзя было дать мне другое? Одиссей, например, если вы так уж любите Древнюю Грецию.

— Потому что есть правила. Чем оно тебе не по нраву?

— Объяснял сто раз. Парень сдох молодым! А я на тот свет не спешу.

— Никто не вечен. Ладно, как прошло? Гостья у нас?

— Разумеется. Мария ею занимается.

— Отлично. Расскажи, как всё было.

Я опустился в слегка просевшее подо мной кресло. Князь взял из хрустальной вазочки леденец и отправил в рот, не сводя с меня водянистых глаз, похожих на маленькие стеклянные шарики. Над ними нависли кустистые широкие брови вразлёт. Прямой тонкий нос слегка загибался крючком к тонким, плотно сжатым губам. Князю было пятьдесят семь, но выглядел он благодаря магии гораздо лучше. Волосы седые, но густые, морщин почти нет, осанка и фигура атлета. В общем, образцовый старик.

— Итак? — проговорил он, побуждая меня начать рассказ.

— Осложнений не возникло. По крайней мере, непредвиденных.

Почти десять минут я подробно описывал произошедшее. Князь слушал, не двигаясь, даже не кивал. И не перебивал. Когда же я закончил, встал и, заложив руки за спину, прошёлся к окну.

— Прекрасная работа, Адо… Оболонский. Ты, как всегда, на высоте. Девчонка у нас, и Охранку это выведет из себя. Полетят головы. Но уже поздно. Им стоило быть порешительней. Впрочем, жандармы всегда слишком долго на всё решаются. Бюрократия, отчёты, запросы, инстанции, куча начальников, и каждый трясётся за свою шкуру. Поэтому мы всегда на шаг впереди.

Князь повернулся и наградил меня скупой улыбкой. Зубы у него были крупные и белые. Я подозревал, что вставные.