Никто не вернётся

Ульяна зашла в ванную и долго разглядывала себя в зеркало. Потом разделась, настроила воду и встала под душ. Потолок был чёрного цвета, с бурыми рыми пятнами, похожими на кратеры. Плесень расползалась стремительно. «Лунный пейзаж. Как и моя жизнь», – подумала Ульяна.

Она успела вымыть голову, когда в дверь позвонили. Ульяна не торопилась. Смыв с себя остатки пены от шампуня, она вытерла волосы и равнодушно завернулась в несвежее полотенце. Федя уже сидел у двери. – Это не к тебе, – сказала Ульяна. – И не ко мне, наверно.

Но она ошиблась. И сильно удивилась, когда посмотрела в глазок.

– Ты меня пускать собираешься? – спросила Раиса Львовна, снова нажала кнопку звонка и стала стучать кулачком. – Я вижу, ты в глазок смотришь. Или мне Аркадия ждать? Хорошо, сяду у двери и буду ждать.

Ульяна открыла.

– Я в душе…

Свекровь прорвалась мимо неё, задев плечом.

– …была.

Раиса Львовна сунула ей сумку, скинула пальто, так что Ульяне пришлось его подхватывать, и в сапогах побежала в туалет.

– Разговор к тебе серьезный, – крикнула она на ходу. – Сейчас, обожди!

Федя смотрел на Ульяну, и в его взгляде читалось: «Что это за полоумная старуха?»

– Это моя свекровь, – сказала Ульяна коту. – Наполовину свёкла, наполовину морковь. Или кровь?

– Я не слышу! – крикнула из сортира Раиса Львовна. В её голосе слышалось заметное облегчение.

– Мне переодеться надо, говорю, – ответила Ульяна.

Она зашла в комнату, бросила полотенце на пол, нашла в шкафу чистые трусы, футболку и спортивные штаны.

– А что с туалетом? Почему не смывается? – продолжала кричать свекровь.

– Там надо из ведра смывать. Оно в ванной стоит. Помочь?

– Сама управлюсь, – сказала свекровь раздражённо.

– Как хотите.

Раиса Львовна пришла спустя пару минут. Она обвела комнату взглядом командира карательного отряда, ворвавшегося в белорусскую деревню, и сказала:

– Мда уж! Я гляжу, у вас тут полный упадок. Туалет не работает. В ванной всё плесенью заросло. Вонь. Аркадий был прав, ты тут всё запустила.

– Значит, Аркадий вас попросил приехать? – сказала Ульяна.

– И он был прав. Дела-то хуже некуда. Ты во что дом превратила? – закричала вдруг свекровь. – Как тебе не совестно, здоровая лошадь, целыми днями валяешься, ни уборкой, ни готовкой не занимаешься.

Ульяна не могла вздохнуть. Она смотрела на перекошенное лицо Раисы Львовны и слышала, как из её собственного горла доносится писк.

– Что вы несёте? – сказала она устало. – Вы ничего не знаете.

– А что мне надо знать? – спросила Раиса Львовна, прохаживаясь в сапогах по комнате. – Я и так вижу. Глаза у меня уже не те, что были прежде, но я им верю. – Да вы же понятия не имеете, что тут происходит, – сказала Ульяна. Она заметила, что мнёт ках футболку Виталика и положила рядом с собой на кровать.

– Ты про Ефима? Сын говорил, как ты к нему настроена. Только это не повод превращать дом жатник.

– Да разве я превратила? – закричала Ульяна. – Я, что ли, привела в дом это вонючее пугало? Вы бы его видели!

– Ты хранительница семейного очага, – наставительно сказала старуха. – Твоё дело – готовить мужу завтрак, обед и ужин, обстирывать, выполнять все его прихоти. Он мужчина, он приносит в дом деньги, обеспечивает твоё благосостояние и безопасность.

– Какая безопасность, когда в доме посторонний? Притом невменяемый.

– Если Аркадий считает, что это безопасно, значит, это безопасно. Не будь ты такой бездушной гадюкой! Сын хочет сделать богоугодное дело, спасти человеческую жизнь. Но ты из-за своего эгоизма, своей бессердечности решила ему в ответ жизнь испортить? Этого я сделать не позволю!

Свекровь поднесла к лицу Ульяны скрюченный палец с отвратительным маникюром и помотала из стороны в сторону.

– Нет уж! Забудь. Хватит с меня Виталика. Ещё и Аркашу погубить решила.

«Виталий Аркадьевич – как-то глуповато звучит», – подумала Ульяна отстранённо.

Но потом она встала с кровати и пошла на свекровь. – Вон отсюда! – сказала она. – Чтобы я никогда тебя больше тут не видела, старая ведьма.

– Ну вот ещё! Это квартира моего сына, забыла? И если кто меня отсюда выгонит, то только он. Но Аркадий никогда так не поступит. Он прекрасный человек. Возможно, лучший на всём белом свете. Я горжусь тем, как его воспитала.

Она вдруг стала странно растягивать слова. Покачнулась. Левый глаз сам по себе закрылся. Свекровь выдала ещё что-то нечленораздельное, сделала шаг назад, потом вперёд и повалилась Ульяне на руки, протяжно и тонко выпустив газы.

– Уй, бля!

Из коридора выглядывал Ефим. Ульяне показалось, что он похож на Карла Маркса. Она нервно хихикнула и закричала:

– Что ты пялишься, болван?! Помоги!

Старуха оказалась на удивление тяжелой. Ульяна с трудом дотащила её до кровати. Ефим сунулся было в комнату, но остановился на пороге.

– В мешок, может?

– Идиот, какой мешок?! Звони в скорую, кретин!

– Мать! – крикнул бомж и стукнул себя кулаком в грудь. – Мать, не надо лепилам звонить.

Потом он развернулся и выскочил из квартиры, оглушительно хлопнув входной дверью. Ульяна повалила свекровь на кровать и перевернула на спину.

– Придурок, долбоёб, – сказала она, пытаясь отдышаться.