Никто не видел Мандей

– Сначала все решили, что я лесбиянка. А теперь будут говорить, что я вдобавок еще и умственно отсталая!

– Послушай, нет ничего плохого в том, чтобы быть лесбиянкой…

– Круто; теперь и вы думаете, что я такая!

Мисс Валенте с силой схватила меня за плечи.

– Я этого не говорила! Перестань приписывать мне чужие слова. Ты позволяешь этим сплетням управлять собой. Теперь я знаю, что ты не лесбиянка, но если б ты и была ею, это совершенно нормально. Не позволяй кучке гомофобных уродов… как вы все их называете?.. Ах да, днищами. Так вот, не позволяй всяким днищам внушать тебе, что это неправильно! У меня прекрасная жена и замечательная семья. Кому какое дело, что эти уроды думают?

Я фыркнула, сдерживая слезы. Никогда прежде не слышала, чтобы учителя ругались.

– Извини, – усмехнулась мисс Валенте. – Я слегка увлеклась. Но, Клодия, я считаю тебя очень умной. Ты просто… воспринимаешь информацию иначе, чем остальные ученики. Но так же обстоят дела у многих других людей, и в этом нет ничего постыдного. Жаль, что я не сказала тебе этого раньше. Может быть, тогда б ты не воспринимала все так тяжело, как сейчас. Я пыталась раньше поднять этот вопрос, но мне лишь говорили, что ты должна перейти в следующий класс. В школе все озабочены только рейтингом. Ни у кого нет времени найти несколько минут и понять, что же на самом деле нужно нашим ученикам. Теперь ты достаточно взрослая, чтобы знать об этом. Иногда для школы вы – просто одна из цифр в рейтинге. Чем выше счет, тем лучше репутация. Понимаешь, что я имею в виду?

Я кивнула.

– Но со мной все в порядке! Это просто какая-то ошибка. Я просто… слишком много думала обо всяком, а Мандей со мной не было, и…

Она широко раскрыла глаза.

– Погоди, ты хочешь сказать, что так ничего о ней и не узнала? Ты ни разу с тех пор ее не видела?

– Нет.

– Я… я думала, тебе сказали. Мистер Хилл или еще кто-нибудь.

Мой желудок скрутило.

– Сказали что?

– Они разговаривали с ее матерью. Она забрала Мандей из школы на домашнее обучение.

У меня отвисла челюсть.

– На домашнее обучение?

Мисс Валенте кивнула.

– Я разговаривала с соцработницей примерно неделю назад. Скажу честно, я всего два раза встречала маму Мандей, и мне трудно в такое поверить… но я не вправе указывать женщине, как ей растить своего ребенка.

– Но… ее даже нет дома! Как Мандей может быть на домашнем обучении, если она даже не дома?

Мисс Валенте прикусила нижнюю губу.

– Она дома, Клодия.

– Что?

– Социальная работница сказала, что Мандей дома.

– Нет! Ее нет дома. Это вранье! Если б она была дома, то позвонила бы мне!

Правда?

* * *

– Да, юная леди? Чем я могу вам помочь? – спросил сидящий за высоким столом офицер, когда я вошла в здание полицейского участка. Этот участок находился в десяти минутах ходьбы от дома Мандей, и я выбрала его нарочно: здесь наверняка привыкли иметь дело с обитателями «Эд Боро».

«Найти Мандей. Найти Мандей. Найти Мандей».

Мама и папа не стали бы слушать, от мистера Хилла не было никакого прока, но в рассказе социальной работницы что-то было не так. Будь Мандей дома, она обязательно позвонила бы мне. Я не могла снова явиться туда, не влипнув в неприятности, но полиция, несомненно, могла.

Я откашлялась и постаралась говорить, как настоящая взрослая.

– Да, здравствуйте. Я к вам насчет подруги, она живет в «Эд Боро». Мне кажется, она попала в неприятную ситуацию. Не мог бы кто-нибудь сходить к ней домой?

– В неприятную ситуацию?

– Она не ходит в школу, и никто ее не видел.

Офицер нахмурился.

– Значит… она пропала?

Слово «пропала» прозвучало, словно удар тяжелой ладони по барабану-конга.

– Нет-нет, – выдавила я. – Она не в том смысле пропала. Она… э-э… я просто не знаю, где она.

– Что вы имеете в виду под словами «не в том смысле»?

Высокий лысеющий мужчина в черных брюках и белой офисной рубашке подошел к нам и остановился возле стола, улыбнувшись мне.

– Не беспокойся, Уоррен, я займусь этим, – сказал он, придерживая под мышкой стопку папок. – Пройдемте, юная леди, нам нужно поговорить. Я детектив Карсон. А как вас зовут?

– Клодия, – ответила я, следуя за ним к его рабочему столу.

– Хорошо, Клодия, я слышал, вы упомянули, что ваша подруга пропала. Вы не хотели бы рассказать мне, что именно произошло?

Я сообщила детективу все. Что Мандей не ходит в школу с самого начала учебного года, что ее мать и сестра ведут себя как-то странно. В течение всего моего рассказа детектив кивал, откинувшись на спинку кресла и сложив руки на животе.

Разве он не должен делать записи или что-то в этом роде?

– Вы разговаривали об этом со своими родителями?

– В некотором смысле.

– Понятно, – он откашлялся. – Скажите мне, почему вы так твердо уверены, что ее нет дома? Вы были внутри?

– Нет. Но ее там нет, я точно знаю. И ее мама постоянно твердит, что Мандей нет дома.

– Может быть, она теперь живет у какого-нибудь другого родственника… Возможно, у отца.

Я покачала головой.

– Нет. Она сообщила бы мне.

Он улыбнулся.

– Что ж, иногда семейные дела остаются внутри семьи.

– Нет, это не тот случай, – возразила я. – Между нами нет никаких тайн.