Никто не виноват

Оцепенение от услышанного длилось недолго, Дина встала и подошла к начальнику, тот безжизненно засипел, ноги подкосились и он, вытянув две заскорузлые пятерни, пытался поймать ее взгляд.

– Ты спустила все деньги фонда? Отдай, тебе ничего за это не будет.

– Не отдам, встаньте, это просто бумажки, изобретение Сатаны и не надо ради них на колени падать. А если от этих поганых денег будет какой- то толк, и они спасут жизнь человеку, то я готова понести за это уголовную ответственность.

Мужчина встал, отряхнул с брюк невидимую пыль и убитым голосом произнес.

– Счета пустые, а я даже заявить на тебя не могу. Меня же камнями закидают, ты спасаешь ребенка, а я – подлый скупердяй. Только миллион- другой себе заначила.

– Не себе, а вот этому жмотику- бегемотику, – нисколько не обескураженная брошенным обвинением, Дина повернулась к Мусину, лицо которого некрасиво вытянулось и застыло в таком виде, – чего сидим, глазами хлопаем, пиши номер счета, куда перечислить. Имей в виду, это деньги на ребенка, не вздумай машину купить.

Разом началось какое- то движение, задвигались стулья, все заговорили, начальник присел в изнеможении, кто- то протягивал ему стакан с водой, Мусин забегал в поисках ручки, а потом опомнившись, прошагал к начальнику и вытянулся перед ним.

– Арман Тахирович, хочу официально заявить, это я украл эти деньги. Сажайте меня!

– Смотри- ка, а наш дядюшка Скрудж не такой уж пропащий. Браво! – не удержалась от шпильки Дина Кайсарова. – Не лезь, я сама отвечу, не в первый раз.

Когда отчетное мероприятие худо- бедно закончилось и все потянулись к выходу, Мусин Жандос подошел к Дине, засопел, переступая с ноги на ногу, затем вынул из кармана листок бумаги и искоса зыркнув на нее, смял его и сунул в рот. Он сосредоточенно жевал, коллеги посмеиваясь, проходили мимо, а Дина, повесив сумочку на плечо, обошла его и не оборачиваясь, едко бросила:

– Извинения приняты. Не подавись!

– Пойдемте, чего стоим, человек обедает. Приятного аппетита, вкуснятина, наверно, – с такими шуточками сотрудники обтекали Жандоса с двух сторон.

– Какие вы злые, – обиженно затянула Аим, – у человека беда, ребенок умирает, ему помогли и он, за это благодарит. А мы знали и ничем не помогли.

– Мы не злые, просто конец месяца, у всего коллектива «эти дни», перед зарплатой.

Арман Тахирович сидел за столом в своем кабинете, уперевшись тягучим взглядом в стену напротив и размышлял, не пора ли ему на покой. Поводом для невеселых дум стал подслушанный разговор молодых подчинённых.

– Видали, наш Акела промахнулся!

– Лоханулся, – загоготал кто- то, – спекся, старикан. Поэтапу его на раз- два обставила.

– Да не говори, вот каким должен быть начальник. Хотя наш еще ого- го.

– Может раньше он и был… иго- го, а сейчас, как там суслики кричат?

Дальше Оспанов слушать не стал, в голове до сих пор звучит их мерзкий смех. Нет, вряд ли Кайсарова метит на его место, власть ее не интересует, но это звоночек, тревожный звоночек и неплохо бы предпринять кой- какие меры по устранению, без сомнения, сильного претендента на кресло в этом кабинете. Подстелить соломку, на всякий случай.

Глава 7 Криминальный авторитет

Они стояли у края заминированной полосы земли. А начиналось все довольно обыденно: за несколько часов до…

Дина покидала место работы, раздираемая противоречивыми чувствами: с одной стороны испытывала гнетущее чувство бессилия, потому что по своей дурацкой, как она считала, привычке, в решении любой проблемы идти до конца, додумалась до того, что помочь детям она не в силах, а с другой, с высоты своего, пусть небольшого, жизненного опыта, чувствовала некое моральное удовлетворение от осмысленности своей жизни, хоть и с примесью горечи. А горько оттого, что слишком мала была та толика, что вносила она в доказательство теории Бога, согласно которой дети Его небезнадежны.

Шла и не знала, злиться ей или радоваться, а рядом нарисовался паренек, младший сотрудник, из тех, кого не замечают.

– Здравствуйте, Дина Габитовна.

– Привет, Адик, не знаю твоего полного имени.

– Никто не знает.

– Ты об этом хочешь поговорить?

– Нет, что вы, не хочу, вернее, хочу поговорить, но о другом.

Дина не отвечала и ему пришлось продолжить.

– Я позорю своего отца, – молодой человек произнес фразу слишком ровным тоном, чтобы заподозрить в ней трагическую подоплеку.

– А кто твой отец?

– Криминальный авторитет.

– Адик, запомни: нельзя ставить рядом слова «авторитет» и «криминальный». Он не авторитет, он уголовник.

– Да- а, он сидел, один раз, так, среди бывших заключенных он и есть авторитет.

– Вот пусть они его так и называют. Не надо в приличное общество тащить этот воровской сленг. Это все журналисты. Ляпают всякую чушь, для красного словца, в своих желтых газетенках, а мы все, не задумываясь, как попугаи, повторяем за ними. Поэтому не надо!

– Что не надо?

– Не надо романтизировать бандитов – с этим отлично справляется кино. Называйте вещи своими именами, убийца, а не благозвучный английский вариант, не олигархи, магнаты и воротилы, а воры и грабители, и далее по списку.