Никто не виноват

— Не тупи, дед, я знаю, что я русский, Дина — моя сестра, запиши у себя где- нибудь, на подкорке.

— Хорошо, молодые люди, братья- женихи, скажу по- другому: говорить буду с тобой, вот, конкретно с тобой, — он потыкал пальцем в грудь Айдара.

— Короче, папаша, условия будешь жене своей ставить. Ну, приглашай в дом, ты казах или нет, чего гостей на пороге держишь?

Константин прошагал к входной двери дома и скрылся внутри. За ним следом направился Айдар, через плечо бросая оставшемуся в одиночестве хозяину дома:

— А где, кстати, ваша супруга?

— Уехала от меня и детей забрала. Презирает меня, как и вы все. Я застрелиться хотел.

— Эх, не привыкли вы, господа- чинуши, доводить начатое до конца. Чего ж не застрелились?

Последнюю фразу Айдар проговорил, уже в доме, прикрыв за собой дверь.

— Кто не застрелился? — спросил его Константин.

— Да, этот, хотел, говорит, себя убить, да не смог.

— Уже легче, потому как выходит, что- то человеческое в нем еще осталось. Ну, где он там, может того, собрался с духом и…

Позже, удобно расположившись на кожаных диванчиках в гостиной, Айдар и Константин выслушали исповедь владельца особняка.

Да, и подворовывал, и обманывал, и закрывал глаза на несоблюдение закона и коррупцию, куда без нее. Как все. К комфорту и роскоши привыкаешь, аппетиты растут и того, что есть, уже недостаточно для счастья. Но я понимал, не за горами тот день, когда с меня спросят за все это. Все чаще на ум приходила мысль подготовиться, обезопасить себя. Доказать своим детям и себе, в первую очередь, что не зря небо копчу на этом свете. Сделать что- то хорошее, чтобы люди потом вспоминали по- доброму. А тут, приходит девушка, детям- сиротам, говорит, надо помочь. Обрадовался, словно небеса ангела послали, шанс дали. И все бы получилось, только пришел ко мне в кабинет серьезный мужчина, деловой, с охраной и… Я перевел деньги, куда сказали. А когда она пришла, словом не упрекнула, просто посмотрела так, будто слизь перед ней, мне тошно стало, вам не передать.

— Мужик, что приходил, тот, к кому деньги ушли, или он так, пешка?

— Нет- нет, это он, упакованный весь, на руках — «Роллекс», да и не в одежде дело. От него, как бы это сказать, веяло властью. Он не пешка, он король.

— Еще приметы есть?

— Татуировка паука на шее, — посчитав, что недостаточно убедил нежданных визитеров, он продолжил оправдательную речь, — вы думаете, раз чиновник, так ничего святого нет. А я все ради детей своих. Конечно, ресурсов у меня поболе, чем у простого рабочего. Посади на мое место любого сантехника, он так же отщипывал бы. А деткам- сироткам я, действительно, помочь хотел, верите мне?

Константин и Айдар молча шли к автостоянке, лишь сев в машину, перекинулись парой реплик.

— Не кисни, братишка, поставим мы мат этому королю.

— Ну, не знаю, по- настоящему прищучить его не сможет, даже этот, Динин бизнесмен. Он ей, вроде как грозился разделаться с ним. Мужикам с деньгами, с возможностями, так просто мат не поставишь. Видал, бочата у него не абы какие, миллионы стоят.

— Этот Сабитов такой же ворюга, может это он и приходил? Часы, кстати, у него на руках такие же.

— Может быть. Это бизнес- ворье, одним миром мазано.

Прощаясь, Константин вышел из машины и заметил с хитринкой в глазах.

— А ты что, Айдар Хамитович, ревнуешь что ли? Фамилию нарыл, гляжу, и бычишь на него.

— Так, информацию накопал кое- какую, — мрачно ответил Айдар, — интересно стало, кто это вокруг Дины вертится.

— Ты мне гайки не вкручивай, прямо скажи, чего от сеструхи надо?

— Спокойно, Константин. Я сделал предложение Дине, она конкретно ничего не сказала. Жду вот. Думаю, ты должен знать еще кое о чем: я люблю ее.

— Вот это треш, а я как знал, женихом тебя перед этим выставил. И давно?

— Я и сам не заметил, как влюбился.

— Ей об этом сказал?

— Нет.

— Зато рассказал, что любил тетю Фариду.

— От Дины узнал??? У вас что, совсем секретов друг от друга нет?

— А то!

— Ты считаешь, я зря ей все выложил?

— Очень зря. О твоих чувствах она не узнает. От меня я имею в виду. Извини, до конца тебе не верю. Короче, завязывай с глухим телефоном, скажи ей, что любишь. А то, ведь, у сестры моей каждый день, как последний.

— А она говорила тебе, кого любит?

— Спроси у нее и узнаешь.

Глава 22 На холме