Никто не забыт

Под яблоней, среди непролазных зарослей бурьяна, стоял памятник — четырёхгранная пирамида с вершиной увенчанной звездой. Простенький и скромный, но сделанный старательно и добротно, этот обелиск, давно забытый людьми, выглядел сейчас невзрачным тёмным монолитом. Ни на звезде, ни на листах стали, из которых он был изготовлен, безжалостное время почти не оставило ни каких следов краски. На бурой от ржавчины поверхности железа лишь кое-где виднелись крохотные островки выгоревшей на солнце зелёной и красной эмали, по которым и можно было угадать цвета старого покрытия. Лишь высокое качество металла позволило сохраниться в целости всей конструкции — коррозия была хоть и сплошная, но лишь поверхностная и неглубокая. Участок захоронения по периметру обрамлял, утративший правильную геометрическую форму, невысокий деревянный заборчик. И если столбики данного ограждения, пусть и покосившись, но всё ещё стояли на своих местах по углам, то другие его части: и штакетник, и прожилины пришли в полную негодность — либо сгнили, либо просто отсутствовали. Подойдя поближе, можно было разглядеть скрытый травой квадратный постамент, сделанный из того же материала и находящийся в таком же состоянии, что и памятник, установленный на нем. А чуть выше тускло отливала холодным цинком, закреплённая на лицевой стороне пирамиды, прямоугольная табличка — единственная часть сооружения, которая сохранилась в изначально хорошем виде. На ней, широким резцом, была глубоко выгравирована, — хоть и ставшая шаблонной, но не утратившая своего высокого смысла, — фраза: «НИКТО НЕ ЗАБЫТ, НИ ЧТО НЕ ЗАБЫТО».

Было тихо… И казалось словно всё вокруг замерло. В абсолютном безветрии не колыхалась ни одна ветвь, ни один стебелёк, ни одна травинка. Не было слышно ни разноголосого щебета птиц, ни монотонного стрекотания насекомых. Плотная тень траурной мантией обволакивала участок, усугубляя его мрачный и унылый вид…

— Что ж, получается и неизвестно кто здесь похоронен?.. И имени не удалось установить?.. — спросил Игорь. И в голосе его отчётливо прозвучали, свойственные бескомпромиссной молодости, нотки искренней досады и решительного несогласия с этим фактом.

— Выходит не удалось установить имя… — с невозмутимым спокойствием умудрённого годами человека, ответил дядя Олег. — Вроде как после войны уже нашли останки… Ну, а документов-то получается не было при нём. Значит неизвестный солдат… Мало ли их таких?..

— А не перезахоронили почему?.. Находится где-то на отшибе, естественно в таком состоянии и будет, — высказался Вадим.

— Прежде тут деревенька недалеко стояла, — обстоятельно возразил ему отец, — чуть дальше ещё одна. Колхоз был. Поле вон там сеяли… Это сейчас ни деревни, ни колхоза нет… Раньше-то за могилкой смотрели. А теперь и не кому…

— Давайте хоть бурьян вокруг уберём, что ли… — чувствуя необходимость проявить хоть какое-то участие, обратился Игорь к спутникам. И, не дожидаясь ответа, первым принялся выдёргивать с корнями жёсткие стебли травы.

Вадим без лишних слов последовал его примеру. А дядя Олег слегка покачал один из столбиков оградки, определяя её устойчивость, и предложил:

— Я сейчас машину поближе подгоню. У меня там моток проволоки имеется. Попробуем-ка заборчик подправить.

Всегда несподручно без необходимых инструментов — но как смогли убрали растительность с участка… и как сумели починили оградку… Постояли ещё некоторое время… помолчали, глядя на пробивающиеся сквозь редкий строй деревьев дальней посадки багровые лучи закатывающегося за горизонт солнца… и отправились в обратном направлении, охваченные какой-то задумчивой печалью, мешающей привычным разговорам…

Как приехали в посёлок, первым делом сходили в летний душ — смыть с себя дорожную пыль и пот. Помылись… обтёрлись… оделись… и в дом, к заранее накрытому столу — ужинать. Большой круглый стол, заставленный множеством тарелок с разнообразными кушаньями, влёк к себе проголодавшихся гостей аппетитным видом и ароматом блюд. Только уселись, а уж Семён Николаевич, деловито расставив гранёные рюмки, принялся собственноручно разливать в них из большого пузатого графина, — безошибочно узнаваемый по специфическому запаху напиток, — домашний самогон. Это уж так полагается — надо работников угостить (молодцы ведь… старались). Не успели закусить, как Николаич ещё было по одной цедить собрался. Но Игорь с Вадимом от продолжения отказались — первый раз и то так для приличия выпили, ну а дядя Олег и вовсе не пил — завтра ведь за руль. Больше налегали на еду да на прохладный, с приятной кислинкой, квас — тот, что ещё днём пришёлся по вкусу.

Хорошо в конце длинного, насыщенного делами и событиями дня, расслабленно сидеть за столом, ведя неторопливые беседы…

— А что у вас за памятник возле леса? — улучив паузу в разговоре, поинтересовался у Николаича Игорь.

Видя недоумение своего отца, дядя Олег более определённо уточнил расположение упомянутого места, и тот, степенно растягивая каждое слово, ответил: