Никто не живет вечно

— Конечно. Британцы, французы, немцы. Как минимум три мафиозные семьи и, как это ни печально, Корсиканский союз. После смерти твоего друга Марка-Анжа Драко от них никакой пользы…

— Ясно, — отрезал Бонд.

Стив Куинн без усилия поднялся на ноги, что казалось невозможным для человека его комплекции.

— Я понимаю, хреновая ситуация, — он положил свою большую ладонь Бонду на плечо. — Но есть еще кое-что.

Бонд отмахнулся. Со стороны Куинна было бестактным напоминать ему об особых отношениях, которые он наладил между Секретной службой и Корсиканским союзом — опасным соперником сицилийской мафии. Контакты Бонда с этой организацией привели его к алтарю с дочерью Марка-Анжа Драко, которая трагически погибла почти сразу же после свадьбы.

— Что еще? — резко спросил Бонд. — Насколько я понял, мне никому нельзя доверять. Получается, даже тебе? — Произнеся последние слова, он с отвращением осознал правду, скрывавшуюся за ними. Истина заключалась в том, что он не мог доверять даже Стиву Куинну, резиденту Секретной службы в Риме.

— Это касается условий Охоты, — сказал Куинн с бесстрастным лицом. — На претендентов наложено ограничение по количеству участников. Любая организация может выставить только одного человека. По последним данным, за последние сутки погибло уже четверо. Один из них, кстати, в нескольких сотнях метров от места, где мы сидим.

— Темпель, Кордова и два головореза на пароме…

— Верно. Те двое на пароме представляли банды Южного Лондона и Вест-Энда. Темпель был связан с Фракцией Красной армии. Отъявленный головорез и завсегдатай радикальных забегаловок, снимавший хорошую жатву на ниве терроризма. Пол Кордова тебе знаком.

«Все четверо, — подумал Бонд, — сыграли в ящик в непосредственной близости от меня. Вряд ли это совпадение».

— А какие распоряжения дал М? — спросил он.

— Ты должен немедленно вернуться в Лондон. У нас недостаточно людей, чтобы обеспечить тебе прикрытие на Континенте. Мои люди сопроводят тебя до ближайшего аэропорта и позаботятся о твоей машине.

— Нет, — отрезал Бонд. — Я сам разберусь со своей машиной. И не нужно заботиться обо мне. Ясно?

Куинн пожал плечами:

— Тогда нам придется заботиться о твоих похоронах. В машине ты уязвим.

Бонд ходил по комнате, собирая вещи, но постоянно держа в поле зрения Куинна. Нет, если уж не доверять — то не доверять никому, даже этому человеку.

— Расскажи-ка о своих людях, — попросил он.

— Проще их показать. — Куинн кивнул в сторону окна и, подойдя к нему, слегка развел рейки жалюзи.

Бонд встал позади, прикрывшись его широкой спиной.

— Вот они, — сказал Куинн. — Один возле скал, в голубой рубашке. Второй — в серебристом «Рено», самая дальняя машина.

Это был «Рено 25 V6i». «Не лучший выбор, — подумал Бонд. — При удачном раскладе, я с легкостью оторвусь от них».

— Я запрашивал информацию еще на одного человека, — сказал он, отступив в глубь комнаты. — Англичанка с итальянской фамилией…

— Темпеста? — усмехнулся Куинн.

Бонд кивнул.

— М сомневается, что она в игре. Хотя не исключено, что она приманка. А тебе он просил передать, чтобы ты проявлял предельную осторожность. Предельную. Береги себя. Надо полагать, она где-то рядом?

— Да. Я обещал подбросить ее до Рима.

— Брось ее.

— Посмотрим. Ладно, Куинн, если у тебя все, то у меня дела. Надо прикинуть маршрут домой. Хочу, чтобы он был живописным.

Куинн кивнул и протянул Бонду руку, но тот ее не пожал.

— Удачи, — сказал Куинн. — Она тебе понадобится.

— Я не верю в удачу. В конечном итоге рассчитывать приходится лишь на себя.

Нахмурившись, Куинн кивнул и вышел из номера, а Бонд продолжил готовиться к отъезду. Время поджимало, но сейчас его больше волновал вопрос, как быть с Темпестой.

В этом уравнении она была неизвестным, но интуиция подсказывала ему, что девушку можно использовать. Быть может, в качестве заложницы? Принцесса Темпеста могла бы стать идеальной заложницей, щитом, если отбросить жалость. Словно получив телепатический приказ, зазвонил телефон, и Бонд услышал в трубке мягкий голос Сьюки:

— Хочу узнать, что ты решил с отъездом, Джеймс?

— В любое время. Я почти готов.

Девушка рассмеялась. Резкость в ее смехе куда-то улетучилась.

— Мне потребуется еще минут пятнадцать. Не желаешь перекусить на дорогу?

— Я бы предпочел где-нибудь в пути, если не возражаешь. Сьюки, у меня возникла небольшая проблема. Возможно, придется сделать небольшой крюк. Могу я зайти к тебе и обсудить это перед отъездом?

— Ко мне в номер?

— Да, так будет лучше.

— Но это может скомпрометировать такую скромную, воспитанную в монастыре девушку, как я.

— Обещаю, что я тебя не скомпрометирую. Минут через десять, хорошо?

— Если вы так настаиваете, сэр… — сказала она мягким голосом, но с ноткой официоза.

— Это действительно важно. Я буду через десять минут.

Едва Бонд повесил трубку, как телефон зазвонил вновь.

— Мистер Бонд? — Это был доктор Кирхтум, директор клиники Моцарта. Казалось, что его голос растерял часть присущего ему напора.

— Господин директор? — Спросил Бонд с долей тревоги.

— Мне очень жаль, мистер Бонд, но у меня для вас плохая новость…

— Мэй!?