Никто не живет вечно

— Во имя Святого Михаила, объясни, как тебе удалось снять номер в «Голденер Хирш»? — спросила его Нанни.

— Связи, Нанни, связи. Кстати, при чем тут Святой Михаил?

— Архангел Михаил — покровитель телохранителей, — пояснила девушка.

«Да уж, — подумал Бонд, — помощь ангелов мне сейчас не помешает». Одному богу было известно, какие еще инструкции он получит в течение ближайших двадцати четырех часов. И не окажутся ли они в форме ножа или пули?

— Джеймс, — сказала Нанни, откашлявшись, — недавно ты сказал, что нам придется потерпеть твое общество еще сутки, после чего ты нас отпустишь.

— Ну да. И что?

— Это несправедливо.

Бонд почувствовал неловкость.

— Я, правда, не хотел втягивать вас в эту историю, но в тот момент у меня просто не было выхода. Вы проявили мужество, здорово помогли мне, но я подверг вас опасности. И я обещаю, что в ближайшие сутки я вас отпущу.

— Но мы не хотим этого, — спокойно возразила Нанни.

— Да, нам было страшно, — начала Сьюки, — но ты хороший человек, у тебя неприятности, и мы…

— Сьюки приказала мне присматривать за тобой, Джеймс. И пока я выполняю ее задание, она будет сопровождать меня.

— Это невозможно, — возразил Бонд, глядя поочередно на девушек твердым взглядом.

— Это возможно, — не отступала Сьюки.

— Вполне вероятно, что от меня потребуют, чтобы я оставил вас в покое и вы шли своей дорогой. Я не смогу ослушаться приказа.

— Да, но так уж получится, Джеймс, что наша дорога совпадет с твоей, — вмешалась Нанни.

Бонд пожал плечами. В самом деле, зачем гадать? Что если ему прикажут, чтобы девушки были рядом с ним? Если же нет, то он может скрыться от них в любой подходящий момент. Существовал и третий вариант: вся эта история могла закончиться прямо в отеле «Голденер Хирш», и тогда вопрос отпадет сам собой.

— Для начала мне понадобятся почтовые марки, — тихо сказал он Сьюки, подходя к отелю. — Столько, чтобы их хватило для отправки небольшой бандероли в Британию. Отправь кому-нибудь пару открыток, а заодно набери пару десятков марок, хорошо?

— Хорошо, Джеймс.

Отель «Голденер Хирш» считается лучшей гостиницей в Зальцбурге. Эффектный, очаровательный, элегантный, хотя чуточку претенциозный. Персонал щеголяет в форме, сшитой из лодена, а помещения несут на себе печать австрийской истории. Номер Бонда выглядел, словно декорации для фильма «Звуки музыки».

Едва носильщик ушел, осторожно закрыв за собой дверь, в памяти Бонда тут же всплыли слова Кирхтума: «Вам запрещается контактировать с полицией, Лондоном и вашим резидентом в Вене…» Так что пока было неразумно звонить своим. Тот, кто забронировал номера в отеле, наверняка поставил телефоны на прослушку. Даже если использовать скремблер, противник догадается, что он пытается связаться с Лондоном. И все же нужно было как-то предупредить руководство.

Он извлек из кейса два миниатюрных диктофона, убедился, что аккумуляторы заряжены, и поставил оба аппарата на автоматический режим, включавший запись при звуке голоса. Затем 007 прикрепил крошечный микрофон одного из аппаратов к телефону, а второй аппарат положил на крышку минибара.

Неожиданно Бонд почувствовал усталость. Он договорился встретиться с девушками в баре в шесть вечера, а пока у него было время поесть и отдохнуть. Заказав омлет и кофе, Бонд тщательно обследовал комнату и ванную. Ванная была маленькая, без окон, оборудована душевой кабиной с раздвижной дверью. «Удобно, — подумал он, — но душ приму чуть позже». К тому времени, как Бонд заканчивал развешивать рубашки в шкаф, принесли идеально приготовленный омлет и крепкий черный кофе.

После трапезы он повесил на дверь табличку «Не беспокоить!» и устроился в одном из кресел, положив под руку пистолет. Вскоре ему приснилось, что он — официант небольшого кафе, который то и дело бегает от столиков на кухню и назад, обслуживая М, Тамила Рахани, покойного Пола Кордову, а также Сьюки и Нанни. Он подал девушкам чай с тортом, который моментально рассыпался в прах, как только они попытались его разрезать. Но это нисколько их не огорчило: девушки оплатили счет и оставили чаевые в виде ювелирных украшений. Бонд взял было золотой браслет, но тот выскользнул из рук и с грохотом упал на тарелку.

Внезапно Бонд проснулся: ему показалось, что шум был настоящим, однако тишину нарушали только звуки, доносившиеся с улицы. Он потянулся, чтобы восстановить кровоток, и взглянул на свой нержавеющий «Ролекс»: четыре тридцать пополудни. Он проспал несколько часов, которые пролетели почти как одно мгновение. Все еще сонный, Бонд прошел в ванную, включил свет и раздвинул двери душевой кабины. Контрастный душ — это то, что сейчас ему нужно.

Отрегулировав температуру воды, Бонд разделся. Он не понимал, почему противник тянет время. Ведь гораздо проще было расправиться с ним сразу после того, как он заселился в гостиницу — усталый, после бессонной ночи… Забрав из комнаты пистолет и дубинку, Бонд спрятал их на полу рядом с душем, под полотенцами для рук. Затем шагнул под струи воды, закрыл за собой дверь и принялся энергично растирать тело грубой мочалкой.