Читаем Никто, некто и всё полностью

Летающие эхом звуки, шаркающих по полу башмаков троих мальчишек больше походили на жуткий сон, чем на реальность.

– Здесь никого нет, – сказал НЕКТО, с явными нотками раздражения, гнева и агрессии: страшный коктейль!

– А мы? – сказал ВСЁ, в голосе – явные нотки сарказма: так и хочется расхохотаться.

– Мы здесь не в счёт, – сказал НИКТО, в голосе – полное безразличие: какая разница, что было, что есть и что будет через мгновение или через минуту?

– Мы – трупы? – спросил ВСЁ.

– Я – труп! – ответил НЕКТО. – Это точно.

– Ты – труп? – спросил НИКТО. – А я, по-твоему, кто? Труп, как и ты?

– Ты, как здесь ни крути, как был, так и остаешься быть прежним НИКТО.

– Хотел бы и я быть тем, кем есть НИКТО, – сказал ВСЁ. – Однако, по всем признакам, я – ещё – не труп, как НЕКТО, но очень близок к тому, чтобы в него превратиться, и им стать.

– Оптимистичное признание! – заметил НЕКТО.

– Да, как на духу…


(«МЁРТВОМУ, КОНЕЧНО, СПОКОЙНЕЙ, да уж больно скучно…» Сухов, «Белое солнце пустыни».)

Они по-прежнему гуськом, из последних сил, продвигались вперёд по коридору, тупо рассматривая таблички с надписями на дверях слева и справа.

– Ну, их на фиг все эти мерзкие деньги – к свиньям собачим! – заявил категорически ВСЁ. – Зачем трупам деньги?

– Ну, уж нет! – ответил твёрдо НЕКТО. – И к каким это – свиньям собачим? Вот уж, сказанул, так сказанул: свинья у тебя оказалась в теле собаки? Или собака в теле свиньи? Браво!.. Не знаю, как кому, а мне – пусть даже и трупу – деньги совсем не помешают!

– Ты, я вижу, очень умный? – спросил НИКТО.

– Нет, я слишком умный!

– Очень хорошо: тогда… если ты – труп, то, как тебя может давить жаба? – спросил удивлённо ВСЁ.

– Это, вероятно, особая жаба – трупная, – предположил НИКТО.

– Сами вы – жабы! – набычился НЕКТО…


(«ПУСТЬ УМИРАЮТ ДУРАКИ, были б целы тюфяки». Козьма Прутков.)


Обстановка накалялась с каждой секундой. Силы были на исходе.

– Ну, да, нам только и остаётся, как устроить маленький мордобойчик – междусобойчик, в аккурат под занавес, по всем законам жанра: найдём главного виновника всех наших проблем и врежем ему по полной! – сказал НИКТО.

– Идея великолепная: я, лично, за, – утомлённо произнёс ВСЁ.

– Да уж – да уж: великолепное завершение этого великолепного дня, – фыркнул НЕКТО, – великолепнее не придумать…

Они остолбенели, когда увидели по левую руку искомо-заветную табличку «КАССА» над окошком с решёткой из арматурных прутьев, откуда доносились еле слышимые звуки присутствия там ещё кого-то, кроме них троих: значит, на Земле-матушке ещё кто-то выжил?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Филэллин
Филэллин

Леонид Юзефович – писатель, историк, автор документальных романов-биографий – "Самодержец пустыни" о загадочном бароне Унгерне и "Зимняя дорога" (премии "Большая книга" и "Национальный бестселлер") о последнем романтике Белого движения генерале Анатолии Пепеляеве, авантюрного романа о девяностых "Журавли и карлики", в основу которого лег известный еще по "Илиаде" Гомера миф о вечной войне журавлей и пигмеев-карликов (премия "Большая книга"), романа-воспоминания "Казароза" и сборника рассказов "Маяк на Хийумаа"."Филэллин – «любящий греков». В 20-х годах XIX века так стали называть тех, кто сочувствовал борьбе греческих повстанцев с Османской империей или принимал в ней непосредственное участие. Филэллином, как отправившийся в Грецию и умерший там Байрон, считает себя главный герой романа, отставной штабс-капитан Григорий Мосцепанов. Это персонаж вымышленный. В отличие от моих документальных книг, здесь я дал волю воображению, но свои узоры расшивал по канве подлинных событий. Действие завязывается в Нижнетагильских заводах, продолжается в Екатеринбурге, Перми, Царском Селе, Таганроге, из России переносится в Навплион и Александрию, и завершается в Афинах, на Акрополе. Среди центральных героев романа – Александр I, баронесса-мистик Юлия Криднер, египетский полководец Ибрагим-паша, другие реальные фигуры, однако моя роль не сводилась к выбору цветов при их раскрашивании. Реконструкция прошлого не была моей целью. «Филэллин» – скорее вариации на исторические темы, чем традиционный исторический роман". Леонид Юзефович

Леонид Абрамович Юзефович

Современная русская и зарубежная проза / Историческая литература / Документальное