Никто. Просто фанатка (СИ)

Батальные сцены были отсняты, и объявили перерыв. Я отошла в тенёк за самым дальним трейлером, любуясь открывавшимся оттуда пейзажем. Солнце причудливо освещало песчаные статуи, создавая из них героев ещё не придуманных историй.

— Было бы странно полагать, что ты за мной следишь, — раздался позади голос. Это был не просто абы какой голос. В ту секунду я почувствовала, как моё внутреннее «Я» спешно собрало чемоданы и удрало куда подальше.

Я медленно опустила руки и обернулась с такой скоростью, будто по колено стояла в жидком асфальте. Передо мной стоял, определённо, человек. Только вот его лицо было сплошь покрыто белой потрескавшейся краской с двумя чёрными полосами, а с головы мёртвыми глазами взирала, на вид, очень дохлая ворона. Мой взгляд сразу же зацепился за птицу, а рука непроизвольно потянулась к ней.

— Птицу не трогай, — быстро сказал Джонни.

— А… Э… Ладно. — Я тут же одёрнула руку. — Я… я… не следила. Правда. Просто… случайно тут, — ответила я, обращаясь то ли к Джонни, то ли к вороне у него на голове.

— Случайно? — Депп недоверчиво склонил голову, и мне стало вдвойне неуютно под подозрительным взглядом мёртвой птицы. — Ты случайно оказалась в пустыне, в семистах с лишним милях от Лос-Анджелеса? — усомнился он.

— Ну да, — я опустила голову, — я учусь на фотографа и тут прохожу практику, — попыталась я оправдаться. Мне было почему-то так стыдно, однако я подняла голову и смело постаралась посмотреть Джонни в глаза. Это было трудно сделать смело, потому что начинал пробирать смех. Выходило что-то вроде неадекватного нервного приступа с проекцией звуковых дорожек даб-стэпа на лицо. Даже, кажется, глаз начал дёргаться.

— На фотографа? — сурово переспросил Джонни, и тут я поняла, что «замаралась как никогда». Теперь он знает, что у него в доме живёт и работает недофотограф.

— Пейзажист! — гордо и на сверхскорости вставила я, даже не дав Джонни дальше открыть рот. — Смотрите! — Я протянула ему камеру, искренне надеясь, что он откажется от просмотра. Десяти снимков природы в конце было бы ничтожно мало против двухсот с лишним фото съёмок. — Я не знала, что мы приедем сюда, — убедительно произнесла я. — Честное пир… — я прикусила язык и быстро добавила: — Пионерское.

Джонни смягчился, превратившись из злого агента ФБР в… самого себя, надо полагать. У него в глазах мелькнуло что-то типа: «Ладно, живи пока». Чтобы уж совсем убедить его в своей абсолютной «неопасности», я с максимально убедительной улыбкой добавила: «Не волнуйтесь, к вечеру меня здесь не будет». Поспешила я, однако, с обещаниями…

После недолгого разговора с Джонни и получения относительного «прощения» в виде обворожительной улыбки напоследок, я отправилась в последний почётный круг вокруг съёмочной территории. Останавливаясь то тут, то там, я скоротала ещё два с лишним часа и напоследок решила сделать несколько снимков лошадей, что свободно гуляли в загоне. Забравшись на ворота, я принялась фотографировать и попутно начинать грустить о скором отъезде. Ко мне неспешно направилась рыжая кобыла с белой ногой. «Привет», — приветливо улыбнулась я и потянулась к ней рукой. Лошадь фыркнула и остановилась в полутора метрах. Я слегка подалась вперёд и щёлкнула кнопку затвора. Вечерело, я не уследила — сработала вспышка. Лошадь испугалась и встала на дыбы. Я резко откинулась назад, потеряла равновесие, шмякнулась на землю, выронив камеру и сломав засов на воротах. С тихим скрипом створки разошлись. Рыжая лошадь, испуганно заржав, пошла прямо на меня. Я вскочила и миролюбиво выставила руки вперёд.

— Тише, тише, — повторяла я снова и снова, одновременно пытаясь отступать назад и схватить её за уздечку. Когда-то давно в детстве я ходила в манеж…

В следующую секунду по съёмочной площадке пронёсся мой истошный вопль. Можно было подумать, будто на меня чупакабра, или как там её, напала. Те, кто обернулся, смогли увидеть, как я отчаянно удираю от кобылы в стиле капитана Джека Воробья, а в следующий момент она толкает меня головой, и я, стараясь не отпустить глаза, вылезающие из орбит, лечу на несколько метров вперёд и приземляюсь лицом в землю с глухим стуком. Прежде чем провалиться в никуда, я зацепилась взглядом за рыжую лошадь с белой ногой, резво убегающую куда-то вдаль.

***

— Ей повезло, — донёсся до меня чей-то сиплый голос, — могла бы шею свернуть. А так даже без сотрясения. Как она умудрилась так?

— Она это умеет, — заверил другой голос, мягкий. Голос Джонни.

Я зашипела и разлепила глаза. Первое, что я увидела, а затем и почувствовала — пакет льда в махровой ткани у себя на носу. Я попыталась вдохнуть через нос, но что-то мешало. Язык не подчинялся, и вместо «Что случилось?» вышло гундосое «Ыы-ы-ы-ыа».