Никуда от меня не денешься (СИ)

Вступаются местные мужчины, среди которых и наш водитель. Ссорятся, скандалят, все это на повышенных тонах. Дело чуть до драки не доходит. Когда появляется Самсонов, мне становится страшно, но, на удивление, конфликт быстро стихает. Нам приносят извинения, приглашают за свой стол, но Ян сухо отказывается, он все еще зол. Тьма в глазах не стихает. Он выкуривает несколько сигарет и все это время крепко держит меня за руку.

Гид объявляет об отбытии. «Приставалы» прощаются, машут нам рукой, прикладывают ладони к груди в очередных извинениях, а работники кафе косо на них посматривают. Они недовольны гостями.

Возвращаемся до захода солнца. Пока поднимаемся в наш домик, я осознаю, насколько устала. Ноги с трудом переставляю, они болят после сегодняшней нагрузки. Толстовку я с собой не взяла, поэтому испытываю все прелести горной ночи. Удивляюсь тем, кто лезет в горы пешком. Днем печет солнце, а ночью в горах можно замерзнуть. Чем выше, тем ведь холоднее.

Поднимаемся в домик. Ян предлагает сходить в душ, а потом спуститься в ресторан поужинать, но я устала, не хочу никуда идти. Поражаюсь Самсонову, в нем энергии на десятерых. Он, видимо, совсем не устал. Быстро сходил в душ и отправился за ужином для нас. Найдя в себе силы, я отправилась в душ. Горячей воды нет, лишь едва теплая льется из крана. Буду закаляться, не ложиться ведь грязной. Прохладные струи воды немного взбодрили. Когда я спустилась, Ян уже накрыл на террасе стол и даже расставил свечи, которые можно будет зажечь, как только солнце скроется за горами. Тронул до слез. Так романтично.

Ужиная на террасе, мы наблюдали за заходом солнца, снимали на камеру телефона. Завтра домой…

На душе такое умиротворение, не хочется уезжать, возвращаться к раздражителям. Здесь мы только вдвоем. Так хорошо, спокойно, а там мама со своими советами и инфантильным поведением. Ее останется потерпеть совсем немного, потом я перееду к Яну. Мы будем жить вместе, только вдвоем. Что из этого получится?

— О чем задумалась? — спрашивает Ян.

— Ни о чем, — пожимаю плечами. Не признаваться ведь ему в своих страхах.

— Иди ко мне, — Самсонов протягивает руку.

Поднимаюсь из плетеного кресла, подхожу к Яну. Усаживает к себе на колени, накрывает меня пледом, который все это время висел на спинке его кресла. Сегодня нет ветра, но все равно холодно. Домик стоит в уединенном месте, нас здесь никто не увидит, если только не придет в гости. Солнце практически скрылось за горами, лишь оранжево-алые отблески окрашивают темнеющее небо.

Опустив голову на плечо Яна, медленно согреваюсь. Несколько раз предлагаю ему разделить плед, но Самсонов уверяет, что ему не холодно. Большая круглая луна сменяет солнце, она загорается на небе бледно-желтым светом. Зажигаем расставленные на столе чайные свечи. Легкий ветерок играет с огнем. Заходить в дом совсем не хочется. Этот момент я ни на что не променяю. Ян, видимо, разделяет мои чувства, включив камеру телефона, он вытягивает руку, записывает видео. Ночь… Огонь свечей… Я в его объятиях…

Красивая картина.

Все это время я смотрю в экран телефона и сама себе завидую. Самсонов наклоняется надо мной, целует в лоб, потом веки, глаза…

— Весь день только и думал о том, как до тебя добраться, — его признание попадает на запись.

— Ян…

Глава 30

Ника

— Ян… — мой стон растворяется на его губах. Впиваясь в мой рот, Самсонов издает хриплый стон. Проходится кончиком языка по зубам, заставляет их разомкнуть, пустить его дальше. Проталкивая язык в мой рот, цепляет мой язык, всасывает к себе в рот. Целуемся долго, страстно, до головокружения. Разжигая во мне страсть, Ян сжимает мои бедра, оставляя на них следы пальцев.

— Ты слаще любого кайфа, — приходясь языком по губам. Сминает, прикусывает нижнюю губу, всасывает ее к себе в рот. — Всю тебя готов вылизать… — пошлые словечки окатывают кипятком. Забираясь под толстовку, подушечками пальцев Ян поглаживает живот, ведет по талии. По коже рассыпаются мурашки.

Соскользнув с плеч, плед падает на пол. В нем отпала необходимость, я не чувствую холода, ощущение, что в моих венах течет жидкий огонь. Подхватив меня неожиданно под ягодицы, Ян без предупреждения перекидывает мою ногу через свои бедра, разворачивает меня лицом к себе. Сидя на его коленях, я не чувствовала его возбуждения, а теперь член упирается мне в промежность, натирает нежную плоть. С губ срывается стон. Глаза Яна полыхают огнем. Он толкается в меня, скалится. Закусываю нижнюю губу, чтобы сдержать рвущиеся стоны.

— …ля, хочу сорвать с тебя всю одежду… — подхватывает под колени, хочет закинуть мои ноги себе за спину, но они соскальзывают на пол по скользкой спинке стула. Несколько неудачных попыток сбрасывает напряжение между нами. Матерясь под нос, Ян поднимается вместе со мной, ссаживает меня на стул, поправляет член в штанах. — … ля… — издает болезненный стон. Смотрит на меня. Между нами растет напряжение. Ян молчаливо требует ответа, а у меня его нет. Я не уверена, что готова двигаться дальше. — Опять в душ, — буркнув, Ян уходит в дом.