Нил и египетская цивилизация

Хранитель печати являлся главным казначеем, то есть министром финансов (dioiketes в период Птолемеев). Он контролировал потоки сырья и промышленных товаров, поступавших в царскую казну в качестве доходов и уходивших из хранилищ в виде платежей. В его компетенцию входил надзор за дворцовыми расходами, проверка счетов на оплату содержания двора (список натуральных платежей – расходов на содержание двора, датируемый концом Среднего царства, сохранился в Каирском папирусе). Забота о царских сокровищницах – то есть управление казной – была делом непростым. Из списка платежей, сохранившегося, например, в папирусах Кахуна, мы видим, что в царскую казну поступали и хранились там самые разные вещи. «На одной и той же странице перечислено зерно, финики, мука, рыба, лепешки, изделия из дерева различных пород, кожа, благовония, сухая краска, ларцы из золота, бронзы и меди, тушь для глаз, парики… Чтобы понять, что представляли собой конторы сборщиков налогов, вообразите себе что-то вроде ломбарда, куда принимаются самые разные предметы, при условии, что они обладают хоть какой-нибудь коммерческой ценностью. Разница лишь в том, что египетское государство выплачивало своим работникам заработную плату в натуральной форме и вынуждено было принимать товары, которые не могли храниться более одного-двух дней и которые современные ломбарды просто отказались бы принять» (Масперо).

Ежедневно хранитель печати представлял своему непосредственному начальнику, визирю, отчет об экономическом положении. Обязанности последнего были весьма обширны, поскольку он контролировал все службы и ставил свою печать на все документы, необходимые для распределения земельных участков, занятий и административных должностей самого разного рода, включая военные и храмовые. К визирю стекались отчеты от номархов, именуемых теперь «наместниками и правителями резиденций» (hatiu hequ het), а также отчеты всех прочих чиновников. Визирь издавал указы и рассылал их с «гонцами» (uputu), которые наводили справки и «отчитывались» непосредственно визирю. Но ему подчинялись не только царские чиновники, он мог использовать Сару и кенбетов для работы в администрации. Когда возникала проблема, местный кенбет предлагал визирю нанять одного из его членов для наведения справок. Такого уполномоченного называли «уполномоченный чиновник» (nti m sar). Решение мог принимать только визирь. При Рамессидах один или несколько судов, именуемых Великий кенбет, заседали в Гелиополе, Мемфисе и других городах.

Председательствовал на этом верховном суде визирь. Судебные иски и другие вопросы, уже представленные в местные кенбеты, могли быть затем перенаправлены в Великий кенбет, решение которого, поддерживаемое авторитетом визиря, было окончательным.

Любопытно отметить, что при всей централизации власти, сосредоточенной в руках царя, местные кенбеты и Великий кенбет находились под властью визиря. В автократических монархиях, как, например, в царской России, относительно независимые местные институты иногда корректируют ошибки чрезмерной централизации. Видимо, в этом и заключалась роль, которую играли собрания Сару в отношении визиря и других чиновников царя[244]. Они давали возможность людям принимать участие в центральном управлении страной при одной из самых абсолютных монархий, известных в Древнем мире.

В эпоху XVIII династии обязанности визиря так усложнились, что его должность была разделена на несколько должностей. Так, в определенные периоды времени существовали визирь Нижнего Египта в Мемфисе, визирь Верхнего Египта в Фивах, наместник Нубии, называемый «царевичем Куш».

Эти влиятельные деятели уже не избирались царем из числа собственных родственников, как в эпоху Древнего царства. Они продвигались к этим должностям по карьерной лестнице, как номархи. С другой стороны, согласно правилам, должность визиря могла передаваться по наследству.