Нил Сорский и традиции русского монашества

Миниатюра из рукописи житий северных русских святых (ГИМ. Уварова. № 107. Л. 63 об., в кон. XVII — нач. XVIII в.) (см. рис. 11), план–схема Ниловой пустыни 1761 г. (РНБ. Кир. — Бел. № 105/ 1341) (см. рис. 12), а также акварель из монастырской рукописи «Предание преподобного Нила Сорского» (ГИМ. Муз. № 676, 1804 г.) (см. рис. 9) следующим образом изображают Нило–Сорский скит. На холме, насыпанном Нилом Сорским, стояли три храма: церковь Сретения Господня — главный храм обители, теплая церковь с трапезной во имя святого Ефрема Сирина (построена, видимо, в конце XVI в., т. к. приходная книга строителя скита за 1611–1612 гг. сообщает, что в «новую церковь» куплена слюда для окна (ГИМ. ОПИ. Ф. 484. On. 1. № 74. Л. 15 об.) и церковь во имя святого Иоанна Предтечи 1659 г. Рядом со Сретенской церковью находилась «брусяная колокольница, а на ней четыре колокола да часы боевые» (ФИРИ. Кол. 115. Ед. хр. № 668. Л. 10). Братские кельи были разбросаны по лесу, на некотором расстоянии от келий и церкви размещались немногие хозяйственные постройки.

Такая особенная планировка Ниловой пустыни сохранялась до 30–х гг. XIX в., т. е. до тех пор, пока она не стала общежительным монастырем и была полностью перестроена в соответствии с принципами общежития. Те же изменения происходили и с палестинскими лаврами, когда они превращались в киновии. Так, после смерти Евфимия Великого его лавра приняла общежительный устав, и сразу изменилась ее планировка: отдельные кельи срыли, выстроили общие келейные корпуса и новую более просторную церковь, из старой церкви устроили трапезную, весь монастырь обнесли стеной[446]

.

Монастырский типикон

Расположение монастыря, его планировка создают внешние условия, от которых во многом зависит строй монастырской жизни. Основные же принципы внутренней жизни монастыря определяет его устав.

Теперь рассмотрим вопрос о монастырском уставе — типиконе Нило–Сорского скита. Им является «Предание» Нила Сорского, ближайшей и единственной аналогией которому среди известных монастырских типиконов, по мнению Лилиенфельд, можно считать «Предание» Саввы Освященного (524).

Исследовательница отметила содержательную и стилистическую близость двух «Преданий». В них — «один ряд старинных монашеских правил, которые встречаются в самых древних монашеских трактатах и патериках, зато богослужебные указания очень скудны, дисциплинарные отсутствуют»[447]

. В «упрощенности стиля» «Предания» Нила Сорского Ф. Лилиенфельд видит «нарочитое примыкание к традициям древнего синайско–палестинского монашества, как они представлены «Преданием» Саввы Освященного». Она предполагает даже, что Нил Сорский посещал «классические лавры» Палестины и, может быть, Синая, где познакомился с традициями палестинского монастырского устройства[448].

«Предание» Нила Сорского, как будет показано ниже, действительно имеет немало сходства с «Преданием» Саввы Освященного. Но палестинское «Предание» не было готовым образцом монастырского типикона для Нила Сорского. Круг его источников гораздо шире. Излагая основные принципы монастырской жизни, Нил Сорский ссылается в своем «Предании» на творения святых Иоанна Лествичника (там, где пишет, как поступать с «самочинниками», не желающими жить по монастырскому уставу и заповедям святых отцов), Василия Великого, Варсонофия, Исаака, аввы Дорофея (об иноческой милостыни, нестяжании, монастырских послушаниях и правиле «исхождения из келий»); святителя Иоанна Златоуста (о неукрашении церковном)[449]

. Кроме того, Нил Сорский приводит примеры из житий мученицы Евгении, Пахомия Великого[450]. Вероятно, он в качестве примера при организации своего скита использовал и другие жития.

Здесь интересно заметить, что сами правила Саввы Освященного были известны Нилу Сорскому, скорее всего, из «Жития Саввы Освященного» (оно находится в его агиографическом сборнике), а не в результате его путешествия в палестинскую лавру. Ведь текст «Предания» Саввы уже в XV в. считался утраченным. Современник Нила Сорского архиепископ Симеон Солунский писал, что правила святого Саввы были сожжены персами при нападении на лавру Саввы Освященного в 614 г.[451]. Их список нашел русский исследователь А. Дмитриевский во время научной командировки (1887–1888) по древнейшим монастырям христианского Востока в рукописи – вв. из библиотеки Синайского монастыря[452].