Нильгири: Я - Великий Лабиринт - 2 : Весенний Волк

- Разумеется, - сложил молитвенно ладони Лучник: - У вас будет насыщенная, опасная жизнь. И придётся делать малоприятные вещи.

- Какие это? - нахмурился старик.

- В городе началась война, - нагнувшись через стол тихо проговорил Лучник: - И уже очень много убитых. И их надо ... утилизировать. Бандитов, террористов, сектантов, маньяков и всякую прочую шваль, расплодившуюся здесь и малозаметную простым жителям. Работа, конечно, отвратительная, но у вас есть, как бы сказать, к этому "профессиональная привычка".

Старик задумался.

- Мне их, что, надо будет на куски резать и в мешках выносить? - спросил он, крайне недовольный такой перспективой.

- Нет, что вы, Иван Фёдорович! - засмеялся Лучник: - Я вам не на мафию работать предлагаю! Там ничего сложного: опрыскиваете трупы хим раствором, который будете получать от меня, и всё!

Это не кислота, здоровью вреда не принесёт. Растворяет только неживую органику. И пластик. Побрызгали и ушли. Ну, в крайнем случае, одежду пустую пособираете и вещи их в мешок, чтобы где-то выкинуть. Растворятся кровь и плоть. Слегка пахнуть будет, но чем-то похожим на хвойный запах. Ничего мерзкого. Как вам, а?

Не раствор, а мечта всех убийц на свете! Но только его никому! Иначе всё ваше нынешнее состояние к вам вернется из-за нарушения контракта.

- А если я ...

- Никто за вами гоняться не будет. Просто раз, и вы снова - "старик с болячками". Это, поверьте, очень неприятно. Когда такое - за один день!

2. Рождение "Доктора Безмолвие".

Старик сомневался недолго. Восьмидесятитрехлетнему стать сорокалетним? Кто от такого откажется? Считай, пол-жизни дадут. Пусть не даром, а за работу с трупами. Но к этому не привыкать. Он за свою жизнь столько возил и жертв преступлений, и автоаварий. Один раз даже с места авиакатастрофы. Работа хоть отвратительная, и такая, что не перед кем не похвалишься, но обществу нужная. Как дворники, водители и грузчики мусоровозов, ассенизаторы и сантехники. Каждый день приходится им иметь дело с тем, с чем не хочется иметь дело. И ничего. Живут как-то люди.

- Печень, печень у меня - того, - проскрипел старик: - Если вылечить сможешь, то я что-угодно делать буду.

- Посмотрим, - сказал Лучник: - Пока вот тебе наклейка на руку.

И нашлёпнул на старческую, с венами и дряблой кожей, руку какую-то бумажную полоску с какими-то зигзагами, напоминающими шеврон. Дёрнул, и бумажка отделилась, а на руке старика осталась переводная картинка с этим самым "шевроном".

- Это что, шутка? - начал сердиться старик.

- Нет, какая ещё шутка, старый! - отсёк его возмущение Лучник: - Это однодневный пробник "Шеврона Молодости". Чтобы ты увидел, что мы умеем. В течении суток твоя кожа будет молодеть. А если ты выполнишь задание, то получишь уже не пробник, а настоящий "Шеврон молодости", который будет омолаживать не только кожу, но и все органы. Постепенно. А там уже и за печень твою возьмёмся.

Лекарство для печени у нас уже есть. Скоро и для других органов появятся. Так что ты делай, что сказано и будь верен, и всё! Через месяц будешь сорокалетним по виду. А по здоровью, и того лучше!

Шамкая губами, старик трижды прочитал "про себя" контракт с "представителем Империи Веков". Дважды протирал запотевшие от волнения очки старым носовым платком. Не удивительно, что волновался. Он хоть старый и больной, но жизнь, сколько её там, всего одна, и потерять "ни за что" - жалко!

"Империя Веков". Никогда прежде не слышал. Организация, как он понял, новая, и идёт набор людей. Кто они, хрен пойми! Главное, не демоны. И, вроде бы, что-то вроде мифической "Белой Стрелы"*, только настоящие. Подумал ещё минуту, глядя на потолок. Подписал, нервно сжимая старую шариковую ручку.

- Готово! - сказал он, словно только что вагон разгрузил.

В комнате никого не было. Лучник исчез. Старик оглянулся по сторонам. Встал, опираясь на трость, тяжело прошёл по всем комнатам. Нигде нет. Может, привиделось? Нет. На столе лежит контракт, картонка с адресом, где его ждёт первое задание. И пол-литровая стеклянная бутылка с распылителем. Только не пластиковым, а алюминиевым. Старик и не знал, что такие бывают.

А в бутылке какая-то зелёная жижа. Она вообще будет разбрызгиваться? Или сразу распылитель забьёт? А если забьёт, то как чистить? Вопрос. Да-а-а-а, Иван Фёдорович, ну и история! Кто-б знал, что так бывает!

Посмотрел на своё запястье. Шеврон стал почти незаметен, впитавшись в кожу. Уже сейчас была видна разница. Полоса кожи, где был шеврон, стала ровной, светлой, без бесчисленных морщин. Новая, молодая кожа постепенно распространялась, изгоняя старую.

- А Лучник - шутник! - сказал он через час. Не только кожа стала, как у молодого, но и боль в старческих органах заметно отступила. Он попытался читать газету дальше. И понял, что нишиша в них не видит. В очках.

Снял. Попробовал читать без очков. Ох тыж, кошкин ёж! Зрение, как у молодого! Да что-там, даже лучше!

- Мать моя морская каракатица! - изумлённо вымолвил он, стоя перед старым зеркалом во весь рост.