НИЛИ - верный израилев не скажет неправды

Как говорилось выше, члены организации «Ха-шомер» ненавидели НИЛИ, а пуще всего — Лишанского, но все же спрятали его в повозке и доставили в Тель-Адашим в Изреэльской долине. Цви Надав, один из возчиков, рассказывает: «В Тель-Адашим созвали срочное заседание комитета организации „Ха-шомер“. Мнение товарищей, главным образом жителей Галилеи, было такое, что Лишанского следует немедленно убить. Они объясняли свое решение тем, что нет смысла рисковать собой и ишувом ради такого предателя. Они боялись, что если Лишанского схватят турки, он выдаст людей „Шомера“. Я выступил против такого решения. Я сказал, что если нам станет ясно, что прятать его больше невозможно, тогда мы его убьем. Но сейчас нет необходимости убивать человека. Исраэль Гилади поддержал меня. Гилади предложил переправить Иосефа в Хамру».

Пока турки перекрывали перекрестки и обыскивали дома в Тверии, Цви Надав отвез Лишанского по тропам в горах в Верхнюю Галилею.

Они прибыли в Хамру. Надав оставил Лишанского там и объяснил людям «Шомера», что им следует караулить Иосефа, а если не будет иного выхода — убить его.

В тот же вечер, вблизи Рош-Пины, Надава задержали полицейские, с которыми верхом на коне ехал также одан из командиров «Шомера», Цви Нисанов. Он сказал Надаву, что турки окружили все поселения Галилеи и угрожают снести их с лица земли, если им не выдадут Лишанского. Комитет «Ха-Шомера» решил выдать беглеца, но не живого. Указание уже передано в Хамру. Приказ, однако, не был выполнен. Когда посланец комитета прибыл в Хамру с приказом, означавшим смертный приговор для Лишанского, тот что-то почувствовал и сказал своим стражам, что намерен укрыться у друзов в горах, где у него имеются друзья. Лучше ему уйти к друзьям, чем навлечь преследования на ишув. Охрана не стала противиться. Они отвели Лишанского к Тануру — глубокому оврагу, вблизи Метулы и там, пока один из стражей пошел разведывать дорогу, второй выхватил пистолет и выстрелил в пленника. Пуля попала в плечо. Лишанский упал на землю и притворился мертвым. Стражники оставили его там и ушли за турецкими полицейскими.

Когда они ушли, Лишанский промыл рану в речке и спрятался между скалами.

Вечером, усталый и голодный, теряя сознание, он прокрался в дом к давнишнему приятелю в Метуле. Но не успел прилечь, как весть о появлении раненого облетела поселок. Возникло опасение, что Лишанского выдадут.

Он встал и ушел в ночь. От своего приятеля-портного в Метуле Лишанский узнал, что нет ни турка, ни еврея, которые не хотели бы покончить с ним, что даже арабам роздан его портрет для опознания. Лишанский решается искать спасения… на берегу в Атлите, чтобы дождаться корабля.

И он добрался! Кровоточащая рана, голод, усталость — ничто не остановило его. Он увидел огни отплывающего судна.

Корабль пришел вовремя. На борту его прибыли люди НИЛИ во главе с Аронсоном. Они сошли на берег, чтобы подобрать товарищей, но никого не нашли. После долгого и бесполезного ожидания решили возвращаться в Египет.

Лишанский снова бежал. Когда уже не стало сил идти, он купил лошадь у бедуина и поскакал в сторону Петах-Тиквы. Судьба привела его в дом госпожи Паскаль, одной из немногих, кто был готов приютить беглеца. Она прятала Лишанского в своей плантации, пока он выздоровел. Отсюда он пошел дальше, направляясь в долину Робина. Там он надеялся дождаться англичан.

Но произошло непредвиденное. Лишанский, почти на пороге долины, увидел верблюда без всадника и попытался поймать его. Мальчик-бедуин заметил вора и поднял на ноги своих. Бедуины связали Лишанского и выдали туркам.

ГИБЕЛЬ ЛИШАНСКОГО. ФИНАЛ ТРАГЕДИИ

Турки продолжали поиски уцелевших членов НИЛИ, имена которых получили от евреев-предателей. В короткий срок в большой тюрьме в Дамаске оказалось несколько сот лидеров ишува. Всем им приписывалалсь шпионская деятельность. Здесь, во дворе тюрьмы Хен-аль-баша, в Дамаске, встретились Иосеф Лишанский и Нееман Белкинд.

Перед тем, как на Лишанского надели петлю, он попросил разрешения сказать последнее слово людям, собранным на площади, чтобы они видели казнь. В те дни последнее слово считалось признанным правом осужденных насмерть.

Иосеф сказал:

— Мы не предатели. Мы ненавидили власть вешателей и боролись с ней. Копали могилу для этой власти. Турецкой власти приходит конец. Проклятая Турция, я шлю тебе мое проклятие за убийство армян и в последние минуты жизни радуюсь, что ты уже стоишь сама ногой в могиле.

Прозвучали фанфары. Два помощника палача подошли к Лишанскому, чтобы подвести к петле. Иосеф оттолкнул их: — Я сам знаю дорогу.

Сам надел себе на шею петлю. Также поступил и Нееман. В тот же день, как бы в доказательство, что жертвы не были напрасными, в Дамаск поступило известие: британские войска вошли в Иерусалим.