Нимб для президента

Ариец вышел на улицу. Через несколько минут оттуда послышались крики, а потом выстрелы и звон разбитого стекла. Когда в зале также зазвенело разбитое окно, министр, не долго думая, свалился на пол и прикрылся столом, за ним последовал и Эпштейн. Из кабинета вылетел Каганович, оценил обстановку и тоже прыгнул за перевёрнутый стол, к Эпштейну. По залу свистели пули, разбилось еще несколько больших витринных стекол, лопались люстры, слышалось журчание вытекающей жидкости из разбитых в баре бутылок. Наконец, стрельба прекратилась и послышался шум отъезжающих от ресторана машин. Через несколько секунд раздался взрыв, а за ним и ещё несколько. Все оставшиеся стёкла окончательно вылетели, но после этого всё стихло. Кто-то успел погасить свет, и теперь было видно зарево приличного пожара, разгоравшегося на парковой дорожке.

Через несколько минут зал наполнился охранниками, испуганно звавшими своих хозяев. Хозяева вылезли из-за столов. Эпштейн был спокоен, но лицо у него стало злое и сосредоточенное, Каганович побледнел, как мел, и только тряс головой, не в силах вымолвить ни слова. И лишь Распутин, беспрерывно ругаясь матом, достал из кармана сразу два телефона и ещё рацию и стал в них орать, пытаясь при помощи одних матерных слов без связок донести до своих подчинённых суть произошедшего. Те довольно быстро поняли, и уже через десять минут пространство вокруг стало наполняться воем милицейских сирен и гулом вертолётов. Судя по уровню шума, можно было сделать вывод, что Гриша вызвал к ресторану целую армию.

Пока всё это заворачивалось, Эпштейн подошёл к Кагановичу и сказал:

– Миша, это наезд. Не знаю, кто это, но я намерен ответить жёстко.

– Кому? Майоров отправился к праотцам, Колышев тоже, кто это может быть? Наши друзья? Или какие-нибудь беспредельщики?

– Пусть вон люди Гриши разберутся, – Эпштейн кивнул в сторону орущего и размахивающего руками министра.

– Да уж, они разберутся… – Каганович с сомнением посмотрел на горе-министра.

– Да не сам он, его люди. Там есть несколько толковых профи, только он их обычно не слушает, окружил себя всякими проходимцами, – Эпштейн зло сплюнул. – А мы послушаем. И скажи, пожалуйста, что там твой фашист сумел-таки сделать?

– Сказал, что захватил тех, кого мы просили. А вот где он сам? – Каганович подозвал ближайшего охранника и дал ему распоряжение срочно отыскать Арийца.

Через несколько минут охранник вернулся:

– Сожалею, Михаил Аркадьевич, но Ариец был в той машине, что взорвалась. Сгорел.

– Ах, ты, чтоб его! Незаменимый был спец, крутой и верный. Ладно, позови Аркашу и всю его команду. Пойдём, Володя, хоть посмотрим, что было в сумке, – и они с Эпштейном ушли в сторону кабинета.

Ещё через полчаса, проведя совещание с эзотерическим воинством, а также выслушав доклад министра Гриши, олигархи пришли к неутешительному выводу – они были атакованы людьми Майорова во главе со Штаевским, которые помогли уйти двум захваченным изобретателям. Это вытекало из того, что сам Штаевский просил помощи у ментов в преследовании двух микроавтобусов и конечная цель была именно здесь, в Царицыно, а потом вдруг неожиданно отказался, буквально за минуту до начала стрельбы. Утешало только наличие «Нимба», но пока никто не мог с ним разобраться.

Эпштейн, который за всё это время почти ничего не говорил, только зло скалился, попросил всех покинуть кабинет и, оставшись наедине с Кагановичем, сказал:

– Вот что, Миша, я думаю, нам надо сыграть ва-банк. Наш интерес в этом деле стал слишком явным, это опасно. С другой стороны, пока никто из подчинённых Майорова или Колышева не опомнился, надо разыграть карту Гриши. Пусть берёт ответственность на себя, захватывает госпиталь и арестовывает всю эту шушеру во главе со Штаевским. Без «Нимба» они президента не спасут, а мы его им не дадим. А пока они будут сидеть у Гриши, президент сам по себе копыта отбросит. Премьера, считай, что нет, военные без Варшавского не сунутся, и самая реальная сила сейчас будет в наших руках. Потом найдём кого-нибудь, чтобы посадить в кресло, вон, Гришу того же, но зато уже точно нам никто не помешает, хе-хе-хе…

– Ну что ж, разумно, – Каганович принял решение. – Действуем. Только пусть рядом с нами всё время будут мои маги – я что-то беспокоюсь насчёт того епископа, да и этот Руслан слишком легко ушёл. Ты не против? Замечательно. Эй, кто-нибудь, позовите министра, он там где-то суетится.

Минут десять у них ушло на то, чтобы уговорить отчаянно трусившего министра действовать решительно. Главным аргументом послужили выданные под большим секретом сведения, что Майоров погиб. Наконец, Гриша решился и отдал приказание силам всех спецподразделений стягиваться к ЦКБ и взять её в полную блокаду.

– Поехали, арестуем мерзавцев, – Гриша храбрился, но без Кагановича и Эпштейна ехать на такое дело не решался.

– Вперёд, герой, Отечество тебя не забудет, – и Эпштейн подтолкнул Гришу к выходу.

– А о нас не узнает, – тихо добавил Каганович.

Глава 51. Встреча