Нимфа

Софи залилась краской, но не из-за его насмешки, как он предположил, а оттого, что он снова обратился к ней официально. Впрочем, разочарование сразу же исчезло. Она больше не хотела близких отношений с графом Сандалом, как не хотела и его поцелуев — так по крайней мере ей казалось. Разумеется, он был добр к ней, дважды спасал ее от смерти, но ведь от этого не возникает желания поднести его руку к губам и поцеловать в ладонь, слизать солоноватую влагу с его пальцев и позволить им ласкать себя, прикасаться к шее и груди, скользить ниже по корсету, позволить им опуститься совсем низко и мягко погрузиться…

Нет, доброго отношения для этого совсем недостаточно. Лорд Гросгрейн был во сто крат добрее к ней, но никогда не вызывал в ней таких чувств. Мысль о лорде Гросгрейне вернула ее к действительности, заставила вспомнить о расследовании, которое она решила предпринять. Ей пришлось признать, что Криспин держался корректно. Возможно, во всем Лондоне не найдется более надежного места для укрытия, чем владения пресловутого лорда Пикеринга, который обладает властью, позволяющей ему держать представителей закона на расстоянии от себя и своих друзей.

— Хорошо, — согласилась она, скорее чтобы вынудить Криспина отодвинуться от нее. Неожиданно к ней вернулись физические силы, ноги перестали быть ватными. — Я останусь с лордом Пикерингом. Но я не согласна стать пленницей.

— Разумеется, — кивнул Криспин. — Для меня это тоже не шутки. А теперь пойдемте, я ужасно хочу пить. — С этими словами он быстро пошел вперед по коридору. Он по прежнему держал Софи за руку, и только это помешало ей споткнуться и упасть, поскольку колени ее все-таки еще были слабы. Криспин протащил ее через два поворота и вверх по маленькой лестнице, после чего остановился наконец перед массивной дубовой дверью с золоченой ручкой.

Софи не покидало странное чувство, что за ней кто-то постоянно наблюдает, однако ни вокруг них, ни позади, в недрах темного коридора, никого не было. Она собиралась уже потребовать объяснений у Криспина, но в этот момент раздался металлический скрежет, и дверь приоткрылась изнутри.

— Кто это? — раздался недружелюбный голос из темноты.

— Софи Чампьон. Я гарантирую ее благонадежность, Кристофер.

Щель в двери увеличилась, и оттуда появился маленький щуплый человечек. Софи он показался древним старцем, но его карий глаз, вооруженный моноклем, энергично буравил ее насквозь. Он медленно обошел вокруг нее, пристально изучая с головы до пят, словно хотел навсегда запечатлеть ее образ в своей памяти. После того как осмотр был закончен, он пропустил их вперед и кивнул Криспину:

— Его светлость ждет вас. В своих личных апартаментах.

— Откуда лорд Пикеринг узнал о нашем прибытии? — шепотом спросила Софи, когда они поднимались по тускло освещенной лестнице.

— Полагаю, тут не обошлось без вмешательства Фортуны, — ответил Криспин, словно его лошадь имела привычку предугадывать поступки хозяина и действовать с ним заодно. Софи собиралась потребовать разъяснений, но строгое выражение лица Криспина удержало ее от этого, так что дальше они поднимались в полном молчании.

Софи украдкой наблюдала за своим спутником. Мужчина рядом с ней казался холодным, непреклонным и менее всего способным на какое-либо проявление человечности, например на сострадание. То, что он дважды спасал ее от констеблей, никоим образом не сочеталось с таким естественным чувством, как доброта. Софи трижды повторила это про себя, чтобы окончательно покончить с предположением, что между ними могут быть какие-то близкие отношения, и отнесла жар, разливающийся по телу от соприкосновения ее руки с его ладонью, на счет того, что они только что счастливо избежали опасности. К тому же мысль о том, что Криспин помогает ей из каких-то корыстных соображений, заставила Софи сосредоточиться на выяснении причин, по которым его тоже интересует смерть Ричарда Тоттла.

Первый лестничный пролет заканчивался просторным холлом, где, как знал Криспин, была собрана лучшая в Англии коллекция современной итальянской живописи. При виде того, с каким восхищением Софи рассматривает полотна, Криспин с трудом удержался, чтобы не заметить, что Лоуренс приобретал эти картины не самостоятельно, а при содействии его брата Тристана, чья коллекция была в десятки — нет, в сотни — раз лучше. Вместо этого Криспин с такой скоростью потянул ее вперед, что Софи испугалась, не возобновилась ли за ними погоня.

— Не волнуйтесь, собаки на привязи. Я не позволяю им разгуливать по дому, когда они голодные, — раздался откуда-то сверху насмешливый голос.

Софи окончательно выбилась из сил к тому моменту, когда предстала перед хозяином, поэтому ограничилась лишь легким книксеном.

— Лоуренс Пикеринг, Софи Чампьон, — представил их друг другу Криспин.

— Я и без тебя догадался, мой друг. Слух о неземной красоте мисс Чампьон распространяется быстрее, чем ты думаешь, и никакого преувеличения не содержит.

— Так же, как и молва о вашем непревзойденном остроумии, лорд Пикеринг, — парировала Софи.