Нимфа из Кедрового Леса. Часть 2. Путешествие в Каффу

Как много в этом мире прекрасного! Так много того, что дано Богом человечеству совершенно бесплатно как Божественный дар. Это рассветы и закаты, это тепло солнца, это пение птиц и цветение цветов, это пение ветра и журчание ручьёв. Так много Бог дал в дар человечеству! Почему люди зачастую не видят этих Божественных даров? Они с удивительным упорством создают собственные небожественные образцы и поклоняются им подобно поклонению золотому тельцу, и питают их своей Божественной энергией.

Нимфа пришла к своему полюбившемуся месту – полю с ковылем до неба. Ей захотелось забраться на огромный камень валун, стоящий среди волн у побережья. Он был теплым, еще хранящим в себе солнечные дары уходящего лета. Ветер качал ковыль на поле, которое тоже стало похожим на море, по которому катились белые волны. В вышине послышался клекот улетающей стаи птиц. Нимфа подняла голову вверх. Что-то грустное было в этой улетающей стае журавлей. Волны с шипением разбивались о валун, и брызги иногда долетали до Нимфы. Она легла на огромный валун, творя молитвы, и благодаря Бога, Землю за даруемую красоту. Мысли снова и снова возвращались к Андрею. И она молилась о его возвращении, постепенно погружаясь в какое–то оцепенение, полудрему.

День первый осенин,

И жмурятся ресницы,

Бреду по ковылю, взлетающему в небо,

Где в белых облаках курлычут грустно птицы,

Собравшись в белый клин от осени до лета.

«Где ты?», – я тихо прошепчу,

Ответа, конечно, не услышу,

Лишь ветер рвет ковыль и путает траву

И волнами колышет.

На теплом валуне лежать, лежать, лежать

И слушать моря шум, разбившийся на брызги,

Рассказывать волне, волне едва шептать

На языке ее запутанные мысли.

Стать ветром, стать волной , стать птицей в облаках,

Ковыль до неба гнать, гнать, гнать до головокруженья,

На теплом валуне, как в забытье лежать

И в ветре ощутить вдруг осени рожденье.

ГЛАВА 28. Монастырь. За что любить врагов?

Андрей пришел в монастырь уже поздно вечером. Это был женский монастырь. Большое здание из горных камней серого цвета. Вдоль стены, отделяющей двор и здание монастыря от внешнего мира, были насажены цветы, которые немного оживляли мрачный пейзаж. Сестра, отворившая ему ворота, молча выслушала его и запустила внутрь.

– Да, к нам приходили три женщины на днях, сейчас они у себя в келье, выделенной им, – ответила она на его вопрос. – Я позову их.

Андрей ждал…Но как-то слишком спокойно было на сердце. Почему-то ему подумалось: « Ее здесь нет…». Вот из монастырского дома вышли женщины. Да, Нимфы среди них не было.

Женщины подошли поближе. Одна была женщиной средних лет, две другие были совсем юными, похожими на нее, по всей видимости, ее дочери.

– Вы нас ищите?– спросила одна из них постарше.

– Нет, извините, я ошибся.– Андрей грустно и устало присел на скамейку во дворе монастыря. «Ну, что… Куда теперь идти?»– подумалось ему.

Словно почувствовав проблему Андрея, та же женщина спросила его:

– Вам негде переночевать?

– В общем-то, да,– Андрей утвердительно покачал головой.

– Я сейчас спрошу разрешения у настоятельницы, чтобы вам предоставили ночлег,– женщина со своими спутницами повернулись и стали уходить. Внезапно одна из дочерей стала ругать свою мать за то, что она лезет не в свое дело. Что Андрей – взрослый дядя и сам бы мог решить свои вопросы. Мать тихо отбивалась от нападок дочери и все же пошла к настоятельнице.

Через какое– то время из здания монастыря вышла пожилая женщина в черном одеянии и подошла к Андрею.

– Вам негде переночевать?– спросила она.

– Да, я пришел сюда слишком поздно, надеялся найти здесь жену,– ответил Андрей.

– Идемте за мной,– монахиня повела Андрея по запутанному зданию монастыря, пока не привела в дальнюю келью, в которой стоял стол, стул, в дальнем углу лежала куча сухой травы, сверху прикрытой большой тряпкой.

– Вот ваша келья. Она вам дана до завтрашнего утра. Вы понимаете, что у нас женский монастырь, поэтому долго оставаться вам здесь нельзя. Еду вам принесут,– настоятельница вышла из кельи.

Андрей осмотрелся. Всюду на стенах висели образа святых. В середине на стене была большая икона Иисуса Христа и рядом Пресвятой Девы Марии.

Андрей присел на стул. Вошла монахиня поставила на стол чашку с кашей, стакан киселя и положила рядом ложку. Не проронив ни слова, вышла из кельи.