Нимфа из Кедрового Леса. Часть 3. Летнее солнцестояние

– Да, наверное, это так,– подтвердил Андрей.– Но мы с тобой вдвоем. И уже не так страшно и тебе и мне. Знаешь, Люция, я устал от Нимфы, от ее работы, от ее странных фантазий, стихов. Мне было бы спокойнее и радостнее жить, если бы моей женой была ты. Ты такая спокойная, мягкая и теплая.

И он стал нежно целовать Люцию в губы. Люция ответила ему поцелуем, прошептав при этом:

– Я давно люблю тебя, Андрей. Давным–давно.

Нимфа стояла, слушая их, глядя на них, и не веря своим ушам и глазам. Вдруг рядом оказался Архангел Михаил, он взял ее за руку и сказал:

– Иди к себе, Нимфа, я их выведу отсюда.

ГЛАВА 16. Гроза.

Нимфа проснулась. Она лежала, все еще не веря увиденному и услышанному, потрясенная и оглушенная произошедшим. Андрей и Люция – они вместе и любят друг друга. И ничего невозможно исправить. Почти физическая боль сковала ее душу. Безысходная, нестерпимая. Она долго лежала в прострации, не ощущая времени, пока не услышала веселые голоса Люции и Андрея за палаткой, рассказывающим Дмитрию, как они чудесно выбрались из пещеры.

– Представляешь, мы ходили, ходили, нет нигде выхода, а потом плюнули и уселись в пещере. Думаем, здесь и умрем. А когда рассвело, то увидели вдали свет. Пошли на него и выход оказался совсем близко. Люция страхов натерпелась… Да, Люция?– услышала Нимфа веселый голос Андрея.

– Да, да, конечно, ты ничего не боялся,– с иронией отвечала Люция.

Андрей заглянул в палатку:

– Ну, а ты, что же, жена, меня не встречаешь?

Нимфа лежала, по ее щекам катились слезы.

– Что опять?– Андрей недовольно поморщился, заметив мокрые разводы на щеках.

– Я все знаю…– ответила Нимфа.

– Что знаешь?– недоуменно пожал плечами Андрей.– Мы, слава Богу, выбрались из этой зловонной пещеры. А ты плачешь, вместо того, чтобы радоваться…

– Я все знаю про тебя и Люцию,– медленно ответила Нимфа. Андрей вздохнул, внимательно посмотрел на Нимфу и произнес устало:

– Ну, а знаешь, так и на здоровье! – и вышел из палатки.

– Что там с Нимфой?– спросил Дмитрий Андрея.

– Да, спит она молодецким сном,– ответил Андрей.

Нимфа слышала, как они поели. А потом куда-то собрались все и пошли. Дмитрий порывался разбудить Нимфу, чтобы взять с собой на прогулку, но Андрей, не дал ему, сказав: «Пусть спит».

Когда их голоса стихли, Нимфа встала, сложила свои вещи в маленький рюкзачок, взяла из рюкзака Андрея деньги на дорогу, и пошла прочь от их стоянки по направлению, откуда они сюда пришли.

Она шла по каким-то незнакомым тропинкам и просто по чаще леса, надеясь выйти на какое-нибудь селение. По щекам текли слезы. Она не понимала, как мог Андрей, ее любимый Андрей, предать ее. И Люция хороша! Подруга называется! При первой возможности… Нимфа шла, и эта боль крутила ее мозги своей безысходностью, как шарманка. По щекам текли слезы, а на душе была зимняя стужа…

Ах, какая канитель заколдованный круг…

То ли стужа, то ль метель, то ли сердца недуг,

То ли белым-белым снегом заметается клеть,

То ль отпущенной на волю вышло время лететь.

Но на белый-белый твой мне подаренный лист,

Ярким пламенем плеснет, распускаясь, декабрист.

И любовь свою даря, весь сгорая в цвету,

Крикнет : «Птаха, ты моя, песни пой на лету!

Если нет в тебе любви, птаха, ты не споешь,

Сердцу верность сохрани, и прости слабым ложь,

Если распахнули клеть, о былом не гадай,

Значит надобно лететь – улетай, улетай!»

Хлестко ивовая плеть стеганет по плечу,

Видно суждено мне петь и летать, и лечу

Я над полем, что садила и душою цвела,

Грустно, больно, мимо, мимо расправляя крыла.

Песнь простая неумело зазвенит с высоты,

Вскинут головы несмело поля твоего цветы,

Я когда-то их садила, а теперь их не счесть,

И сегодня улетаю я другим песни петь.

Если нет в тебе любви, птаха, ты не споешь,

Сердцу верность сохрани, и прости слабым ложь,

Если распахнули клеть, о былом не гадай,

Значит надобно лететь – улетай, улетай!