Нимфа по вызову

До моего дома мы добрались без происшествий, что не могло не радовать. Оставив слаер на стоянке, выбрались, и Норман вдруг подхватил меня на руки, отчего я тихо ойкнула, но тут же расплылась в довольной улыбке, обвив руками шею напарника. Целоваться не потянулась, не желая делать это на глазах любопытных соседей или того хуже каких-нибудь невидимых наблюдателей. Неважно, от Ирвена или неугомонной Рамоны. Я не обольщалась, темная эльфийка просто так не оступится, и отповедь сатира вряд ли вправила ей мозги. Впрочем, не буду сейчас о ней думать тоже. Обойдется!

Между тем мы дошли до крыльца, и меня аккуратно поставили на ноги, а потом Норман вдруг серьезно посмотрел мне в глаза и негромко спросил:

– Надеюсь, простишь, что не повез тебя к себе?

Я фыркнула и закатила глаза.

– Чтобы там нас нашел кто-нибудь из твоей семейки или, не дай муза, тот же Ирвен? Не смеши мои крылья, Норман, – я толкнула дверь дома, нахально обхватив спутника за пояс и втянув за собой.

А вот тут уже можно было отвести душу, буквально запрыгнув на моего Пушистика и обвив его ногами, и наконец-то жадно прильнув к его губам. Норман не подвел, легко подхватил меня и уверенно направился к лестнице, не прерывая поцелуя. Ух-х! Стало моментально жарко, сердце металось в груди, словно пытаясь вырваться, от восторга шумело в ушах и кружилась голова. Мы дразнили друг друга, не уступая первенство никому, мне нравилась эта пикантная игра, от которой заканчивалось дыхание и болели губы. Как добрались до моей спальни, честно, не помню, и честь и хвала координации Нормана, что он не споткнулся и никуда нас не уронил.

Мы ввалились в мою комнату, продолжая целоваться, и мои ладони уверенно нырнули под рубашку напарника, не утруждая себя расстегиванием пуговиц. Ну их, много и маленькие, а портить одежду, разрывая, как всякие там страстные особы в неприличных фильмах, я не собиралась. Я же нимфа, в конце концов, а не какая-нибудь там темная эльфийка. Ощущение гладких, крепких мышц под пальцами заставило в животе все сладко сжаться, мои пальцы блуждали, ощупывая рельеф, а потом рубашка стала откровенно мешать. Пришлось с сожалением прерваться и настойчиво потянуть ненужную одежду вверх. С хриплым смешком Норман поднял руки, его потемневшие до цвета ночного неба глаза весело блеснули. Я возмущенно уставилась на него, тяжело дыша, понимая: чтобы снять, придется встать на что-то – этот бугай же на целую голову выше меня!

– Эй! – выразительно посмотрела я на шутника и выгнула бровь. – Издеваешься, да?!

– Ни единого раза, Тигрена, – ферон ухмыльнулся и одним движением стянул рубашку, небрежно бросив на пол, потом раскинул руки и театральным голосом изрек: – Я весь твой, мой страстный цветочек!

Я мстительно улыбнулась в ответ и просто пихнула его в грудь, благо сзади очень удобно стояла кровать. Вот так! Не ожидавший такой подлянки Норман послушно плюхнулся назад, правда, тут же оперся на локти, глядя на меня и чуть склонив голову. В одних брюках, со слегка взлохмаченными – мной, между прочим! – волосами, со сверкающими искорками в глазах, выглядел он просто сногсшибательно! Сексуальный, брутальный, и весь мой! От дремучих собственнических инстинктов, вынырнувших неизвестно откуда, сладко подвело живот, и я, не отводя взгляда, медленно спустила сначала одну лямку сарафана, а потом вторую, позволив ему упасть на пол. И предстала перед Норманом в том самом комплектике: сплошное кружево и непристойность, больше дразнящие, чем что-то скрывающие.

Ноздри ферона хищно раздулись, глаза прищурились, а зрачки моментально вытянулись в нитку, приведя меня в совершеннейший восторг. Оказалось, видеть реакцию мужчины на собственную привлекательность просто непередаваемо здорово! Я закинула руки за голову и медленно повернулась, давая Норману возможность рассмотреть меня со всех сторон, смакуя это восхитительное ощущение, буквально купаясь в его взгляде.

– Нравлюсь? – мурлыкнула, снова оказавшись лицом к нему, и томно изогнулась, положив ладони на талию.

– Это гораздо лучше вживую, чем я себе представлял, – откровенно признался Норман, и я чуть не пискнула от переполнявшей радости.

– О, а ты представлял меня в неглиже, противный мальчишка? – манерно протянула я, приближаясь к нему мягкой, кошачьей походкой.

– Я еще и снимал его с тебя, и чего только не делал всякого, – вкрадчиво сообщил он и добавил, вновь блеснув ухмылкой: – Накажи меня, моя грозная Тигра!