Нимфоманка (СИ)

— То есть, ты можешь по ночам скрытно вламываться в мою спальню и творить со мной всякие ужасные вещи! — проговорила Рина заговорщицким шёпотом, — а я буду шептать: братик! Что ты делаешь братик? Мне страшно!

Она изобразила всё это таким голосом, каким обычно озвучивают порнуху. И где она только слышала такое?!

— Дура, — отвечал я, — я не собираюсь делать ничего такого!

— Может быть, я была бы не против, — прошептала Рина, глядя в сторону.

— Что? — я счёл за лучшее сделать вид, что не расслышал её слов.

— Ничего, — Рина встала.

— Пойдём вниз, а то мать начнёт ревновать, — произнесла она таким тоном, что мне стало не по себе. Мы спустились вниз. Я приоткрыл дверь в гостиную и увидел, как мой отец и Ханада-сан целуются сидя на диване. Они сидели к нам спиной и, по всей видимости, были так увлечены друг другом, что совершенно не заметили нашего появления. Эта картина настолько сильно поразила меня, что я застыл на месте и Рине пришлось силой вытаскивать меня за дверь.

— Придурок! — прошипела она мне в ухо.

— Такаши-кун, ты покажешь мне свои школьные альбомы? — громко проговорила Рина, распахивая дверь в гостиную. Когда мы вошли отец и Ханада-сенсей оказались сидящими на противоположных концах дивана. На щеках Мари играл румянец, волосы её слегка растрепалась. Отец выглядел сконфуженным и кажется всё ещё сильно пьяным. Я сходил за альбомами, и мы стали рассматривать фотографии, сидя на диване.

— Твоя мама была очень красивой! — сказала мне Ханада-сан, поправляя непослушный локон, только что лизнувший её щёку. Я подумал, что она необыкновенно красива сейчас, она и правда была особенно сексуальной в этот момент. Наступил вечер, мой отец отправил меня за пивом и выпил ещё две банки. После чего его окончательно развезло.

— Оставайтесь на ночь! — кричал он на весь дом, — моя жена и дочь имеют полное право находиться здесь!

С помощью Ханады-сенсей я отвёл своего старика в спальню.

— Останься со мной! — отец схватил Мари за руку, Ханада-сенсей бросила на меня умоляющий взгляд и села на постель рядом с отцом. Я вернулся в гостиную. Мы снова стали смотреть мои старые школьные альбомы.

— Как ты думаешь, чем они там занимаются? — спросила Рина ухмыляясь. Кажется ей понравилось издеваться надо мной. Я хотел ответить ей, что мой старик в таком состоянии, что навряд ли способен на сексуальные подвиги, но промолчал.

— Похоже, нам и правда придётся заночевать у вас! — продолжала Рина, — найдёшь мне какую-нибудь пижаму?

— Конечно, — отвечал я.

Я предложил ей прогуляться, и мы вышли на улицу.

— Купи мне мороженое! — попросила Рина, — где у вас здесь ближайший магазин?

Мы пошли к ночному магазину, Рина самым нахальным образом повисла на моей руке. Я подумал, что со стороны мы смотримся как настоящая парочка.

— Нам лучше притвориться парой! Чтобы не возникало лишних вопросов! — предложила Рина, — я так понимаю, мать пока хочет держать в тайне свою связь с твоим отцом.

— Наверное. Как хочешь, — я равнодушно пожал плечами.

— Тебе правда всё равно, что все будут думать обо мне как о твоей девушке? — спросила Рина.

— Пусть думают, — отвечал я, — они будут мне завидовать.

Рина улыбнулась впервые за весь сегодняшний вечер, на её щёчках появились очаровательные ямочки совсем такие же, как у Мари.

— Улыбка тебе очень к лицу, — сказал я.

Рина засмеялась.

— Обычно ты дуб дубом! — сказала она, — но иногда ты говоришь очень приятные вещи!

Я купил ей мороженое, и Рина ела его всю дорогу до нашего дома. Я думал о том, что мне с ней приятно, рядом с Риной мне было хорошо. Как бы это ни казалось странным, но я испытывал к Рине чувства сходные с теми, что, наверное, должен был бы испытывать к своей матери, а вот к Ханада-сенсей они были совсем другими, хотя Мари и была к ней гораздо ближе по возрасту. Когда мы вернулись домой, свет в гостиной всё также горел, но комната была пуста. В доме было тихо.

— Я устала, — пожаловалась Рина, зевая она прикрывала рот ладошкой. Мне пришло в голову, что иногда она словно лет на десять меня старше, а иногда ведёт себя точно маленький ребёнок. Я выдал Рине свою старую пижаму, которую носил ещё в средней школе и показал ей ванну.

— Не вздумай подглядывать! — заявила она, погрозив мне пальцем.

— Не буду, — отвечал я и Рина, кажется, расстроилась.

— Знаешь, — сказала она мне, — сегодня всё было не так уж и плохо!