Нимфоманка

Напротив, по другую сторону ямы, Чекан заметил Инну, которую раньше видел мельком, когда заходил к Олегу в «Приют любви». Девушка была связана и так бледна, что, казалось, светится. Витька удивился: чем провинилась новенькая шлюха? Работает недавно, говорят, старается… За какие грехи ее связали? И зачем привезли сюда?

Рядом с юной проституткой стояла Нино Кунадзе. Глаза грузинки хищно блестели.

— Отец! Пора начинать! — сказал Тенгиз Давиду.

— Может, передумаешь, сын? — спросил Дато. — Девка вылечится и сможет работать… Жаль губить такой товар. Что скажешь, Нино?

— Решать Тенгизу, — отозвалась грузинка. — Он напакостил, пусть он и искупает свой грех передо мной…

— Ладно! — решительно произнес Дато. — В конце концов, девок много… Приступай, Тенгиз!

Кунадзе-сын, мрачно ухмыляясь, приблизился к Инне и положил свою огромную лапу на плечо девушки.

— Не надо! — всхлипнула Инна.

— Иди-иди, сука! — резким толчком Тенгиз швырнул ее в могилу.

Девчонка упала неловко, боком, но тотчас перевернулась, устремив затравленный взгляд вверх.

— Закапывайте! — приказал Дато Клещу и его дружкам. Те схватили лопаты.

— Не-ет! — закричала Инна, почувствовав падающие комья земли. — Мальчики, не надо! Мальчики, пощадите! У меня мама больная! Она умрет без меня! Мальчики, пожалейте! Мальчики!..

Нино счастливо улыбалась. Тенгиз гордо смотрел на жену.

— Фашисты! — закричала Инна из ямы. — Подонки черножопые! Мразь! Будьте вы прокляты! И дети ваши, и ваши русские шестерки! Будьте прокляты!

Брошенная земля упала девушке на лицо, забила рот. Инна захрипела, отплевываясь, но все новые и новые комья покрывали ее, погребали заживо. Вскоре все было кончено…

— Ты довольна, дочь? — спросил Дато Нино, когда могилу затоптали и забросали ветками. — Ты прощаешь Тенгиза и обещаешь ничего не говорить уважаемому Вахтангу?

— Я удовлетворена, отец, — кивнула Нино. — Одной шлюхой в мире стало меньше. По-моему, мы сделали благое дело…

21

Витька закончил рассказ, оглядел лица притихших друзей.

— Как Инна заразилась? — спросил Север, помолчав.

— Да во время «прописки». Я потом выяснил: Клещ незадолго спьяну трахнул уличную проститутку, приблудную бродяжку. Трахнул без гондона: у него не было, а у нее кончились. Та девка благополучно заработала свои деньги и уехала, а Инку закопали…

— Ясно… — произнес Север тихо. — Значит, уличную проститутку… А Инку закопали… Сами заразили и сами закопали… — Белов сжал кулаки.

— Витя, почему ты допустил это?! — запальчиво воскликнула Лида. — Почему не остановил?!

— Что я мог один? — пожал плечами Чекан. — Я даже не сразу понял, что происходит. У воров вообще-то нет обычая закапывать живьем в землю. Это обычай шоферов-дальнобойщиков, они так поступают с плечевыми проститутками, если те разносят заразу. Воры режут. Не знаю, зачем Тенгиз устроил такой спектакль. Видимо, для Нино. Только ведь Инка ни в чем не была виновата! Ни в чем абсолютно! Наоборот! Это она могла предъявить претензии Клещу и остальным! А стала крайней… И так страшно погибла!

— Витя, а зачем ты мне вообще все рассказал? — глухо спросила Лида. — Чтобы я никогда не выходила за тебя замуж?

— Нет, девочка. Просто мы, я и Север, должны сообщить вам кое-что важное. А вы должны решить — с нами вы или нет. Речь идет о жизни и смерти, вы имеете право выбрать.

— Говори! — велела Лида.

— Мы решили уничтожить обоих Кунадзе и Вахтанга. А ответственность свалить на вора в законе по кличке Столетник — он сейчас воюет с кланом Кунадзе. После чего мы все четверо смотаемся из Москвы. Пусть блатные сами между собой разбираются. Решайте — с нами вы или нет?

— Я всегда с Севером, — сказала Мила просто. — Что бы ни случилось, до гробовой доски…

— А ты, Лида? — напряженно спросил Чекан.

— Одно скажу тебе, Витя… — задумчиво произнесла девушка. — Если ты сможешь прикончить этих подонков, я твоя и телом, и душой…

22

Север снял трубку уличного телефона-автомата, набрал заученный наизусть номер.

— Алло? — раздался сочный, сексуальный девичий голос.

— Здравствуйте. Давида Нукзаровича, будьте добры.

— Кто его спрашивает?

— Белов моя фамилия. Скажите, срочно.

Через пару минут — видно, посоветовавшись с хозяином секретарша соединила. Секретарши Дато вообще были отлично вышколены. Жена Кунадзе-старшего, пожилая московская грузинка, мать Тенгиза, давно жила отдельно от мужа. Он содержал ее шикарно, но для сексуальных отправлений предпочитал молоденьких русских шлюх — благо за последние годы таких девочек расплодилось во множестве. Давид отбирал самых красивых, дрессировал и рассовывал по своим многочисленным офисам. Особо приглянувшихся месяцами держал при себе, заставляя совмещать обязанности секретарши, горничной и любовницы. Надоевшую или закапризничавшую телку выгонял сразу. Кем она становилась потом — торговкой, уборщицей или проституткой — Дато не волновало. Впрочем, выбор у девиц был небогатый…

— Слушаю! — отозвалась наконец трубка солидным голосом Кунадзе.

— Батоно Давид? Добрый день, это Север.

— Север? Здравствуй, дорогой. Что случилось? Откуда знаешь мой номер?