Нина

Сегодня она предстанет перед ним так, без изыска и роскоши. Пусть потеряет к ней интерес. Антон поймет, что она не игрушка и не безмозглая дурочка. Она женщина, которая старше его на десять лет.

Пару взмахов щеткой для волос. Шпильками она закрепила локоны на затылке. Поверх сорочки надела халат из китайского шелка. Так она выглядела совершенно земной женщиной. То, что нужно.

Деньги вместе с драгоценностями Глория хранила в сейфе, за картиной. Она повернула ключ и открыла дверцу. Коробочка с камнями, шкатулка с золотом и конверт с банковскими билетами. Все, что удалось скопить.

Глория быстро отсчитала десять тысяч и закрыла сейф. Невероятная сумма, за которую она получит молчание. По крайней мере, ей так хотелось думать.

Служанка застилала постель.

– Если Леонид зайдет, скажешь, я скоро приду, – на ходу скомандовала Глория. – И дождись меня. Поможешь собрать вещи.

Служанка захлопала ресницами:

– Мы куда-то уезжаем?

– Да, уезжаем, – расспросы ее раздражали. – Не задавай дурацких вопросов, делай свою работу.

Глория почти выбежала за дверь. Хотелось поскорей покончить с этим инцидентом и больше никогда не вспоминать о нем.

Ей не хотелось, чтобы ее видели. Лишние вопросы и догадки ни к чему. Она свернула за угол, направляясь к спальне хозяйского сына. Быстро постучала в дверь. Тишина. Никто не отвечал.

– Треклятый сукин сын!

Она развернулась на каблуках и остановилась. Руки дрожали. Ситуация выходила из-под контроля. Что если Антона нет дома? Что если он вернется днем, когда дом наполнится людьми?

Она убрала конверт в карман. Несколько секунд Глория смотрела на закрытую дверь и, наконец, направилась назад. В свою спальню.

Но к ней навстречу уже шел Антон. Судя по походке, он кутил всю ночь. Очки съехали набок, на воротничке красный след помады, в руках недопитая бутылка портвейна. При виде Глории парень застыл и вдруг рассмеялся.

– Никак не думал, что повстречаю тебя здесь. Оказывается, не настолько ты и красива. Я бы даже сказал, старовата. Ты принесла деньги, крошка?

Его насмешку Глория пропустила мимо ушей. Человек, которого она не уважала, никогда не сможет повлиять на ее мнение словами.

Она молча достала конверт и швырнула ему в грудь.

– Здесь ровно десять тысяч. Забирай и убирайся в ад.

Он даже не взглянул на конверт. Запрокинув голову, он вдруг рассмеялся над ее выходкой.

– Надо же, как мы сегодня заговорили, – он облокотился о стену и перестал смеяться. – Что? Вспомнила, что у тебя есть гордость?

Его глаза зло сверкнули, и он прошипел:

– Подними конверт и положи мне в карман. Ну же!

От такой наглости Глория едва не задохнулась. Быстро справилась с собой и отступила назад:

– Будь ты проклят!

Антон тяжело задышал. Кажется, он не ожидал, что она станет ему дерзить. Уж не в том она положении, чтобы позволять эту дерзость.

Он рванул с места, бросаясь к ней с бутылкой в руке, явно намереваясь ударить.

– Что здесь происходит?

Холодный голос за спиной заставил Антона остановиться. Изобразив на лице улыбку, он повернулся и увидел отца. Леонид стоял напротив. Судя по его выражению лица, Леонид не собирался шутить шутки.

– Антон, ты опять пьян? Сколько может это продолжаться?

– Отец, мы с друзьями отмечали праздник.

– Я даже слышать не хочу об этом, – Леонид вырвал из рук сына бутылку. – Я не желаю видеть, как мой сын превращается в животное. Еще раз замечу спиртное в твоих руках, и ты немедленно соберешь свои вещи и отправишься назад, откуда приехал.

Антон поник. Спина сгорбилась, как у маленького мальчика, которого поймали за шалостью.

Только сейчас Леонид заметил за спиной сына испуганную Глорию. В первую секунду он даже не поверил своим глазам. Женщина выглядела бледной и испуганной.

– Да что такое между вами происходит?

Левит не понимал, что и думать. Он переводил пытливый взгляд с одного лица на другое. Первой пришла в себя Глория. Она буквально кинулась к Леониду на шею. По лицу побежали безмолвные слезы, которые окончательно поставили в тупик.

– Глория, что с тобой? Антон позволил себе лишнего по отношению к тебе?

Она молча сжимала его шею. Леонид обнял ее одной рукой. Хотелось утешить ее, успокоить.

– Ну не плачь, я здесь.

Воспользовавшись моментом, Антон подобрал с пола конверт и убрал в карман сюртука. Шаг за шагом, медленно и еле слышно он отступал назад к двери своей комнаты.

– Антон, – голос отца заставил его остановиться. – Иди в мой кабинет, мне нужно с тобой поговорить. Немедля!

Сын кивнул и, стараясь идти как можно ровнее, прошел мимо. Это давалось ему с трудом. Его шатало из стороны в сторону. Ко всему прочему, от него разило спиртным и табаком.

Оставшись наедине, Леонид погладил Глорию по спине. Женщина прижималась сильней, проливая горькие слезы на его жилетку.

– Да что случилось? Он тебя обидел? Если так, то только мне скажи.

Женщина молчала. Затем, чуть отстранившись, смахнула слезы и, наконец, прошептала, не глядя в глаза:

– Я уезжаю, Леонид. Как можно скорее из этого дома.

– Но я не понимаю, – он взял ее за подбородок. – Что произошло? Ты можешь говорить яснее? Я надоел тебе или ты нашла другого?