Нина

- А было так, - он зашёл с другого бока, чтобы видеть её лицо, и она почувствовала, как сильно от него несёт перегаром. - В тот день, когда мы отвезли твои шмотки, ты меня высадила у метро. И я сразу рванул к этой курочке нетоптаной, которую ты поселила у себя. Покувыркались мы с ней, со всем моим удовольствием. Приятно вспомнить, даже сейчас. Ты слушай, слушай, нос-то не вороти. Хотела знать правду, так слушай. Потом я поехал в убойный отдел. Просто так, с кондачка подкатился. Думал, что-нибудь новенькое разнюхаю. А у них там аврал. Раздача патронов и подгонка бронежилетов. Идут брать матёрого киллера. Вот-вот должны получить точную наводку. Я и подумать не мог, что это про Сашку твоего! Ну вот, затесался я в славные ряды группы захвата. Начальство налетело, автоматчики в касках. Круто. Мы с оператором тихонько жмёмся в углу, чтоб не прогнали. Вдруг кричат: «Есть сигнал! Летим в адрес!» Мне по дружбе объясняют, что киллера сдал человек из его команды. Нашёл место, где киллер прячется, и тут же позвонил в отдел. Команда - «По коням!», все - по машинам, и мы под шумок прыгаем в автобус. Темно, бардак, на нас ноль внимания. Прилетаем. Стрельба, море крови, ты в углу ревёшь… Вот как оно всё было. Так что я тут вообще не при делах. А ты, дура, накрутила детектив, невинного человека чуть не угробила…

«Что у трезвого на уме, у пьяного на языке, - подумала Нина. - «Да он врёт и в пьяном виде, и в трезвом. Он и во сне, наверно, врёт. Вся жизнь - сплошное враньё. Ну а если…? Тогда получается, что Сашу выдал Егор? Этого не может быть. Он же не знал адреса… Нет, знал. Саша сам ему продиктовал дорогу. Егор приехал. Потом как-то скомкано попрощался. Не захотел нас подвезти до аэропорта… Неужели Егор? Нет, не может такого быть!»

- Я тебе не верю. - устало сказала она. - Ты не умеешь говорить правду. Просто не так устроен.

- Да чтоб я сдох, если вру! - в сердцах выкрикнул Бобровский.

Он стоял в одном шаге от Нины. Она отвернулась и вдруг услышала странный звук. Словно кто-то хлестнул по спине Ивана мокрой тряпкой. Горячие капли брызнули на щеку Нины, и она испуганно отшатнулась. Краем глаза она видела, что Бобровский падает, как после толчка в спину. В следующую секунду что-то грубо и резко ударило её в плечо, и Нина провалилась в черноту…

Её окружали яркие расплывчатые огни - жёлтые и голубые, зелёные и красные… Они сияли и кружились вокруг неё… На миг она увидела себя в высоких зеркалах в самом начале подиума… шагнула вперёд своей летящей походкой, и чудесное белое платье развевал ось под тёплым ветром… Аплодисменты заглушили музыку… Голоса, множество голосов, они сливаются в рокот моря… И снова чей-то голос, он настойчиво обращается к ней…

- Нина… Нина… Ты меня слышишь?

Она открыла глаза и увидела над собой склонённые лица незнакомых людей.

- Пришла в сознание… Подняли… Быстрее в машину…

Нина почувствовала, что её невесомое тело оторвалось от земли и полетело куда-то.

Чья-то тёплая сильная рука обхватила её запястье.

- Нина, Петя останется со мной, пока ты будешь в больнице… Не беспокойся ни о чём…

- Миша! - она вдруг вспомнила всё. - Миша! С тобой всё в порядке? Где Петя?

- Здесь я, мам, - совсем рядом прозвучал Петькин голосок, и Нина попыталась повернуть к нему лицо, но это у неё почему-то не получилось. - Мам, я здесь, ты не шевелись, у тебя вся голова замотана, как мумия.

- Миша! - Нина увидела над собой его лицо. - Миша, это всё Егор…

- Нет больше никакого Егора, - сказал он. - Не волнуйся, всё будет хорошо.

- Всё будет хорошо, - повторила она, снова впадая в забытьё.

Неимоверное напряжение вдруг пропало куда-то, словно разжались страшные тиски, давившие на Нину в течение всего этого бесконечного дня. Всё будет хорошо. 

Глава 40

Нина никогда не могла ответить на вопрос, какие цветы она любит. Её восхищала и обычная полевая рюмашка, и мельчайший колокольчик ландыша и пышная сирень. Цветы ей дарили часто, и она была рада любому букету. Но когда Нина сама покупала себе цветы, то это всегда были мелкие тёмно-вишнёвые розы.

Именно такие, какие сейчас стояли в узкой хрустальной вазе у её изголовья. Три розы на тонких узловатых стеблях. И огромный букет на подоконнике.

Нина знала, что эти розы передал в больницу Михаил. Она терялась в догадках - как он мог так угадать? От него можно было ожидать, что палату заставят корзинами с лилиями и орхидеями. Но он почему-то выбрал именно мелкие розы… Она улыбнулась, глядя на них.

- Знаете, доктор, когда я очнулась, и увидела вокруг себя столько цветов, то подумала, что уже умерла.

Женщина-врач бережно откинула одеяло с её плеч, отлепила пластырь, крепивший марлевую салфетку, и сказала:

- Ну что вы, голубушка. От касательных пулевых ранений теперь не умирают. Так-так… прекрасно. Шовчик аккуратный… термоожог лучше. Ваш муж передал прекрасную мазь. Думаю, даже следа не будет.

- Кто передал?

- Муж. У вас очень внимательный и заботливый муж.

Врач прикрепила салфетку обратно.

- Так что сегодня после обеда мы вас будем выписывать. Вот, муж передал вам телефон, - она положила мобильник на тумбочку.