Нина Горланова в Журнальном зале 2001-2003

Приехавшему мужу Ирина Владимировна заявила:

Отсюда никуда не поедем! Россия — лучшая в мире страна, Лужков — лучший в мире мэр, а Трушников — лучший по плывунам.

Горланова Нина Викторовна и Букур Вячеслав Иванович родились в Пермской области. Закончили Пермский университет. Авторы “Романа воспитания”, повестей “Учитель иврита”, “Тургенев — сын Ахматовой”, “Капсула времени” и др. Печатались в журналах “Новый мир”, “Знамя”, “Октябрь”, “Звезда”. Живут в Перми.

* * *

Журнальный зал | Октябрь, 2001 N3 | Нина ГОРЛАНОВА

ПРОЗА И ПОЭЗИЯ

Нина ГОРЛАНОВА

Принцесса и нищий

РАССКАЗ

В новогоднюю ночь Светлана Ивановна проснулась от страстного объяснения в любви. Мелькнуло и больно укололо подозрение: не муж ли? По шепоту трудно сразу узнать, но вот одна громкая фраза, и она с облегчением вздохнула — всего лишь Жаканов. Кому это он, интересно? Неужели Оленьке? Ну она достаточно практична, чего за нее волноваться. Только сегодня вечером познакомили их: «Жаканов, я тебе представлю...» «Олюся»,— поспешно та назвалась сама — в стиле ретро. «Ужасно,— улыбнулся Жаканов,— звучит, как удар подушкой». «А Жаканов — звучит как... шум наждака»,— не растерялась Ольга. Да она и сейчас вон все его подкалывает. И вдруг... Что такое, куда его понесло?!

— Ты боишься смерти?

Ночь, лютый мороз, да еще гадали по Библии, только кладбищенского духа не хватало. Даже Светлане Ивановне боязно стало: у-у-ух! И тут же донеслось Оленькино трепетное, восемнадцатилетнее:

— Да, боюсь. Да! У меня дедушка осенью умер. Был мне... вместо отца.

Молчание.

Возможно, Ольга вспоминала деда, Светлана Ивановна много слышала о могуществе директора треста ресторанов и кафе, о том, сколько всего он завещал Ольге: и машину, и дачу, и деньги...

Диван хрустнул, когда Светлана Ивановна села и потянулась к выключателю. Сначала деликатно щелкнула несколько раз туда-сюда, словно спросонья, и лишь после этого повернулась к своим гостям. Напрасная предосторожность — они слишком ценили себя, поэтому не спешили изменить положение, не отпрянули друг от друга. Локоны Оленьки безвольно лежали на подушке, а Жаканов выглядел сгустком энергии, сжатой пружиной, готовой вот-вот распрямиться. Он и всегда был плотным, но сейчас в глазах полупроснувшейся, полугрезившей Светланы Ивановны предстал прямо куском свинца, к которому приклеили усы. «Пуля с усами»,— скорее ласково, чем насмешливо, подумала Светлана Ивановна и спросила:

— Бред какой-то! Жаканов! Ты только что развелся и опять рвешься к цепям?

— Светка! Как ты кстати! А то мне не верят насчет развода.

— Имей в виду: ее мать — моя начальница. Раз. Там ищут принца — два.

— Светка, ну ты даешь! Чем я тут помеха?! У меня же ничего нет. Ты знаешь, как иголку ищут? Палец нужно помуслякать и водить им.— Он тут же поплевал на свой палец и начал пародийно искать «иголку» в районе своих бедер, подражая неким магическим пассам.

То ли дар комика внезапно проснулся в нем, то ли Светлана Ивановна была слаба спросонья, но она буквально раскисла от смеха, махнула рукой, выключила свет и сомнамбулически побрела в гостиную — в поисках мужа. Оленька тоненько пискнула:

— Светлана Ивановна, я в джинсах, вы не беспокойтесь.

Принцесса в джинсах. Вечно они заджинсованы, накрашены, ухожены — она и ее подруги. Даже в баню ходят и с медом там парятся, чтобы благоухать. Да, кстати, надо где-то достать хорошего меду, у старшего опять гланды... Но сейчас спать, спать: завтра ехать за детьми, много уборки, благо готовить не нужно — пельмени остались.

Утром Жаканов бесцеремонно растолкал хозяев дома:

— Мы уходим, Светка, имей в виду — девственность Оли в полном порядке.

— Да ну! — возмутился муж Светланы Ивановны, раздраженный тем, что его подняли так рано.— У тебя была целая ночь в распоряжении!

— Так и знал, что ты скажешь гадость! Так и знал...— начал распаляться Жаканов, заталкивая Оленьку в ее сверх-сверхпортугальское пальто, но вдруг благоразумно решил помолчать, рванул дверь и вылетел на улицу, увлекая за собой бессловесную девственницу. Однако через десять секунд влетел назад — забыл перчатки. Спокойным уже голосом спросил:

— Она чудесная, верно?

Светлана Ивановна промолчала — не потому, что была не согласна, а потому, что не хотела вмешиваться. Сам не маленький.

Когда он вышел, муж Светланы Ивановны басом пропел:

— «О, Ольга, отдайся, озолочу!» — обещал отец Онуфрий... Новый год он начал с новой любви, значит...

— Знаешь, чем он ее расположил? В жизни не угадаешь,— скорее восхитилась, чем возмутилась Светлана Ивановна.— Разговором о смерти.

— А я-то думал: чего он весь вечер такие страхи про психиатричку рассказывал? Вот оно что...