Нина и лорд (СИ)

В номер мы зашли с трудом, очень тяжело было двигаться, слишком трудно одновременно целоваться, снимать одежду с друг друга, и хвататься руками куда дотянешься. Впрочем, Гейн быстро пресек мои попытки к активным действиям и уже в номере зафиксировал мои руки над головой и стал целовать, свободной рукой лаская мою грудь. Он мучил соски, поглаживал живот и наконец-то добрался до бедер, запустил руку между ног, и я зашлась сладким стоном. О боги, как же приятно встретить мужчину, который знает, что там надо делать. Не смыкает грубо, не теребит как звонок настойчивый посетитель, а именно медленно и в тоже время настойчиво настраивает твое сосредоточение сладострастия до нужного звучания, а звучала я в эту ночь как самая романтичная баллада. Что мне понравилось, он не все время доминировал надо мной, а все же позволил с удивлением и радостью, видать, в здешних краях это было не принято, ласкать себя. Я танцевала на нем свое лучшее танго, я пела под ним свои лучшие арии, и мы вместе падали вниз водопада и поднимались на волнах горячего гейзера. Это было прекрасно, удивительно, незабываемо во всем, так тягуче и нежно меня еще не любили, и я ни разу не пожалела об этих трех ночах. Да простите, увлеклась. И не каюсь. Когда тебя прижимают спиной к своей груди и врываются одним движением, а потом ставят тебя в позу кошечки при этом шепча: моя богиня, а ты буквально через миг содрогаешься в немыслимой неге экстаза, трудно не забыться, да я женщина и ни что человеческое мне не чуждо.

Не смотря на наш бурный роман, Гейн про дела не забыл, и действительно мне помог с бумажной волокитой, в ущерб себе, между прочим, через три дня мои документы были готовы, и я поехала на границу рабузских земель. Куда не смотря на угрозу изнасилования от воинствующих ксифок, меня отправились провожать: и Гейн, и Дусик. Впрочем, я сгущаю краски, Гейн выбил для меня в сопровождение отряд из десяти воинов, так, что угроза была, но не так чтобы очень.

Кстати о Дусике, эльф, похоже, обрел свое счастье, не знаю надолго ли, но пока он был твердо намерен задержаться в Тавуре. На следующее утро второго дня в Энсарнае, когда я, хвала богам, успела выставить Гейна, ко мне явился эльфеныш с зацелованными губами и горящими глазами. У него все случилось и ему понравилось, я впервые видела своего друга таким счастливым и воодушевленным. Надеюсь на будущее, мой эльфик не скоро вернется в Рихар, тирбишцы к моему вящему удовольствию отличаются постоянством. В чем меня убедил Гейн, обещав, ждать несмотря ни на что, и меня и дочь. Я ничего ему не обещала, слишком неопределенной на сегодняшний день была моя жизнь, слишком много осталось незакрытых тем в Рихаре. Но стоило себе признаться, если прицельно смотреть на него и Мориани в качестве спутников жизни, то я более склонялась к Гейну.

Вот и Рабуза, ксифки нас встретили весело. Вооруженный отряд их двадцати баб заявил однозначно: опустить оружие, мужчинам с поднятыми руками проследовать за ними. Ишь, террористки местные, не знаю, как остальных, а своих мужчин я вам не отдам, я еще та царица амазонок Ипполита. Ну, что ж дамочки повоюем. Свое я отдавать, не намеренна, удачи вам.

Тирбишцы на террор акцию местных амазонок отреагировали спокойно, оружие положили с глубоким вздохом, и направили лошадей к воинствующим анорексичкам.

Ксифки, конечно, страшные, как вся моя жизнь. Это ж сколько мужикам выпить приходится, чтоб ими соблазниться. Дистрофичесные, высокие как каланча, плоские как доска, землистый цвет кожи, блеклые черты лица, и очень невыразительные глаза. Точно, что духи пустыни, не бабы, а песочные башни. В душе я их, конечно, понимала, ну, кто на таких позариться, только, что под дулом пистолета. Или в данном случае, копей.

— Гейн, почему никто не сопротивляется? — с удивлением спросила я.

— Никто не хочет погибать, победить духа пустыни сложно, проще дать им, то, что они хотят, и вернуться домой — спокойно пояснил мой страж.

— Вы мои — тыкая орудием боя в эльфа и Гейна, сказала наиболее уродливая тетка, вся в пыльных перьях, и костяных бусах. Долго наверно прихорашивалась, такую красоту во сне увидишь, веслом не отмахнешься.

— Нет, они мои — рявкнула я, краем глаза отслеживая, оторопевшего Дусика.

— Ты смеешь перечить мне, женщина?

Н-да, впечатляющее зрелище, перьевая воительница, на моих глазах распалась на миллиарды песчинок, которые собрались в небольшую воронку смерча, и пошли на меня, ну, я и дунула в них магическим вихрем. А что? Ветер веет, песок стелется, вот эта горе амазонка и растелилась на землю, в метрах трех от меня. Ничего, пускай полежит, подумает над своим поведением.

Играли мы с ней в игру: «Развей меня нежно», довольно долго, с полчаса где-то, я даже успела заскучать. Остальные воительницы в наш спор не лезли, просто сидели вокруг на корточках и молча наблюдали.