Нина и лорд (СИ)

Приперся в вотчину знаний, злонадменный эльф, видимо залетевший в академию раньше срока. И что мне не понравилось, как этот молокосос со столетним пусть и смешным приведением, стал обращаться. Непотребство какое-то, да и только.

— Слышь, ты, хрыч старый, быстро книгу по зельеваренью нашел — сквозь зубы брякнул остроухий сноб.

Ни тебе здравствуйте, ни тебе пожалуйста, хам малолетний, зарвавшейся во свей красе.

Приведение мое миленькое, под взглядом местно поместного эльфийского князька, как-то зло стушевалось, глазки прищурило и кинуло книжецей, прямо на стол перед стручком эльфоухим.

— Идиот, как ты смеешь мне так кидать, хочешь, чтоб я ректору пожаловался — брюзжал слюной малолетка, как бы не захлебнулся, болезный.

А мне так стыдно стало перед Каспером, разве можно так со старшими разговаривать. Эльфенок со злости на стул стал присаживаться. Ну, я и пожелала, от преизбытка чувств.

«Чтоб каждый грубиян, на стул в библиотеке, как на кактус присаживался, пока старших не научиться уважать»

Ой, какой визг поднялся, бабы так в бане визжат, когда за подглядыванием мальчишек соседских застают. Взвился эльфенок, как подстреленный, прям не знал, куда забежать. Слава Богу, нашел путь к выходу. Попку свою ущербную, наверно, к целителям понес.

— А ты деточка кто будешь? — спросил меня библиотекарь, подлетев ко мне вплотную.

Я не стушевалась, вслух та я ничего не сказала, откуда ему знать, что я эльфенка прокляла.

— Воздушница боевик, многоуважаемое приведение.

— А еще?

Умный, какой нашелся. А чем черт, не шутит, признаюсь, для него ж старалась.

— Проклятийница, господин библиотекарь — скромно призналась я.

— Ага, ну, запомни, проклятья ауры мага не оставляют, а вот боевая магия, след в палец несет — назидательно сказало приведение.

— Вот как? Спасибо вам, большое, унту на будущее.

— А что ж ты пожелала, скажи мне? — полюбопытствовал библиотекарь.

— А, каждый, кто вам будет грубить, если на стул этот присядет, как на колючку наткнется.

Приведение зазвенело цепами и захрюкало.

— Вот затейница, ладно, книги можешь взять только через три дня верни.

— Спасибо. Меня Нина зовут. Будут обижать зовите.

— И тебе спасибо, Нина. Повеселила ты, старика. И ты обращайся, защитить не защищу, но убежище предоставлю. Куридж, меня зовут.

Приведение неожиданно взглянуло на меня пристально, будто душу наизнанку вывернуло. Неприятный холодок пошел у меня по позвоночнику. Холодно стало, муторно.

— А, интересная у тебя судьба, Нина. Хочешь знать?

• встряхнулась, как старый пес.

— Нет, спасибо и до свидания.

Вот, не верю я в судьбу, в рок, предназначение. Чушь все это. Каждый человек сам творец своей биографии. Будущее — это туманная субстанция, и зависит оно лишь от нашего выбора. В это я верю свято. А всякие предсказания не по мне. Как захочу, так и будет.

Я подхватила книги и пошла в общагу, штудировать юридический массив. Только дома, меня ждал нежданный сюрпрайз. Внезапно захотелось петь!

«Да что ж ты страшная такая, ты такая страшная. Ты не накрашенная, страшная. И накрашенная»

Я, конечно, много в своей жизни перевидала. Но оказалось не все.

Это что же такое у меня в комнате сидит. Убоище лесное, не ждала я, не гадала встретить тебя на пятом этаже в своей комнате. Максимум в темном бору, в безлунную ночь.

Бабища, сидящая на кровати, была нежно болотного цвета, здоровая как коряга на картине Сурикова. Волосы некая помесь дизайнерской мысли: аля я летела с самосвала, тормозила головой, причем сразу после взрыва на макаронной фабрике. Цвет вырви глаз, рыжий, как факел. Дальше я потерялась в изобилии: клыки, бородавки, и борода. Нет серьезно такая трехдневная щетинка, пушок рыжеватый, плавно стекающий на монументальную шею. Если бы не здоровые бидоны, выступающие из декольте платья, не в жизнь не догадалась бы, что это баба, а не мужик. Ручищи шириной с мое бедро. И все это великолепие заканчивалось, трогательными сандаликами, из которых не менее трогательно нависали черные когтища.

Так, почему я не на земле, я вас спрашиваю? Я б уже озолотилась. Это ж стопроцентный победитель евровидения передо мной сидит. Помесь бородатой Кончить! и скандинавских гоблинов. Она бы собрала сотни голосов, и тысячу симпатий, даже петь бы не пришлось, вокруг нее только еще фигуриста со скрипкой на перевес пустить, и все, успех у нас в кармане. Эх, золотая моя, что ж ты мне в прошлой жизни та не попалась? Мечты, мечты.

— Ну, что расселяться будем? — сурово вопросила бабища.

— Так я уже — удивленно ответила я.

— Не, разъезжаться.

— А почему? Неужели, я тебе так не понравилась — нет, ну обидно, еще словом не перекинулись, ни разу колготки последние не делили, и уже на тебе.

— А со мной никто жить не хочет, бояться — меланхолично ответила орчанка.

— А ты что кусаешься?

— Нет, да ты что? — обиделась зелененькая Кончила.

— Тогда что?

— Страшная я — печально ответила соседка.

— Ну, мне по барабану, как ты выглядишь лишь бы человек, прости, орк был хороший

— бодро ответила я.

Орчанка поблымала удивленными лиловыми очами, глазюки, кстати, красивые.

— Гадяна Баяр — представилась она.